Шаг. Еще шаг. Зареслав не выпускает ее руку, крепко сжимает пальцами ее ладонь, чуть поглаживая большим пальцем в утешении и поддержке. Шаг. Второй. Совсем немного осталось, вон уже Терентий пересек черту, отделяющую колдовской ход от царской светлицы, его пушистый рыжий хвост мелькнул и куда-то быстренько исчез. Последние шаги Яга преодолела быстро, даже не заметив, как ход остался за спиной, а Зареслав осторожно забрал из ее рук необычно тихую Василису, потому как сама она тут же попала в крепкие объятия своих родных.
— Доченька! — шептала царица Ольга, крепко обняв, прижавшуюся к матери, Златославу. — Девочка моя, с нами, наконец! Вернулась!
— Вернулась, — всхлипнула Златка, уткнувшись мокрым от слез лицом в материнское плечо.
— Вот же ты рева, сестричка! — раздалось басовито над ухом Ёжки, и она почувствовала, как и ее, и матушку обнимают сильные руки Владимира. — Ну, полно вам слезы лить!
— Вот именно! — услышала Ягуся голос младшего из братьев. — Дайте, и я что ли сестричку обниму, а то налетели-то, налетели!
— Разгладились, — добродушно проворчал царь Кощей и, обратившись к Зареславу, заговорщицки предложил. — Давай мне внучку и иди жену свою спасай, а то же так и до утра прождать можно!
— Внучка! — заслышав слова мужа, встрепенулась царица и, чуть отстранив от себя дочь, расцеловала ту в обе щеки и ловко вывернулась из рук Владимир, все еще удерживавших их обеих. — Ростила, дайка я малышку на руки возьму! Ну, чего смотришь, улыбаешься?
— Знакомься, душа моя, это Василиса! Василисушка, а это твоя бабушка, — действительно улыбаясь, проговорил Кощей, передавая девочку в руки царицы.
Лиска, как с радостью отметила Злата, новым людям дюже обрадовалась, пищала восторженно, ручки ко всем протягивала и заливисто смеялась, едва успевая вертеть головой, стараясь углядеть за всеми собравшимися. Но долго любоваться знакомству бабушки и внучки у Яги не получилось. Владимир крепко сжал сестренку, чмокнул в макушку и с рук на руки, как только что передавали Василису, вручил ее младшему брату. Юрий радовался как всегда шумно, многословно и просто обнять сестру не мог, вместо этого он подхватил ее за талию, подбросил как в далеком детстве и с хохотом поймал в объятия. Силы у младшего из сыновей Кощея было не меряно и от проявления братской любви у Бабы Яги чуть ребра не затрещали.
— У-у-у, идолище! Отпусти уже! Обнял как медведь, помял наверное всю! — ворчливо прикрикнула на мужа красавица Миланья, легонько хлопнув того по плечу.
— Помял? — руки брата вмиг разжались, а лицо сделалось встревоженным.
— Самую малость, — весело подмигнув, призналась ему Златослава и снова попала в объятия, на этот раз невестки.
— Вроде цела, — усмехнувшись, проговорила Мила, отстранила Злату, за плечи взяла, повертела из стороны в сторону, разглядывая. — Ох, и похорошела ты, Златушка! И раньше была девицей на загляденье, но замужество да материнство только на пользу твоей красоте пошло, — затем снова привлекла невестку к себе и заговорщицким шепотом сообщила. — Молодец, Златка! Такого мужа справного отхватила, не то, что доходяжный этот Иван! За таким, как Зареслав, как за стеною каменной будешь, прямо как я за Юршей!
Ёжка не удержалась, захихикала тихонько, а вместе с ней веселилась и Миланья. — Доходяжный? — потешаясь, переспросила Ягуся шепотом.
— Ну, а какой еще?! — столь же тихо и весело отозвалась невестка. — Зареслав вона какой видный, а Иван бледня бледней, мелкий, тощий, посмотреть не на что! Тьфу, пакость какая!
— Зашушукались-то! Чего обсуждаете, а? — Юрий не утерпел и влез в разговор сестры и жены.
— А тебе все знать надо, да? — уперев руки в бока, притворно сурово вопросила Миланья и двинулась на мужа, грозя кулачком. — Бабьими делами заинтересовался?
— А я че? Я ни че! — сделав испуганные глаза, отозвался Юрша и, вмиг растеряв весь свой «страх», с широченной улыбкой поймал жену в охапку и закружил на месте.
— Ох, беспутный! — засмеялась Мила, стуча кулачками в мужнину грудь. — Пусти!
Радостно пронаблюдав за братом и его женой, Бабка Ёжка, наконец, смогла толком оглядеться. Злата нахмурилась, не обнаружив Веры жены Владимира и бабушки Улиты. Матушка с отцом воркуют над Василисой, рядом с ними стоит ее Змей, улыбается и отвечает на вопросы царя Кощея. Юрий и Миланья стоят, обнявшись, и перешептываются. Владимир приметивши, что сестра озирается, явно выискивая кого-то, сразу догадался, кого именно.
— Вера детей укладывает, — поспешил ответить он на ее невысказанный вопрос, — а бабушка Улита холопок гоняет, вам опочивальню готовя. Не тревожься, сестричка!
— Что же мы тут-то топчемся?! Ужинать пора, да внученьку уложить, — спохватилась вдруг царица Ольга и, обведя всех взглядом, позвала. — В гридницу идемте, там и поговорим!
Все дружно потянулись к выходу, бурно обсуждая прибытие Златославы с мужем и дочкой. В общем гомоне Ёжка, отвыкшая от шума и суеты, почувствовала себя неуютно, ей вдруг на миг показалось, что за те два года, что провела в Избушке-на- Курьих-Ножках, она стала в отцовском тереме совсем чужой, пусть ее так тепло и радостно встретили после долгой разлуки. Тут еще как назло маленькая Василиса была на чужих руках, а Златке так хотелось прижать дочку к груди и успокоиться. Зареслав будто почувствовав смятение своей Ягуси, остановился и осторожно обнял ее, прижавшись горячими губами к ее виску.
— Не тревожься, Ёжка! — прошептал он ей едва слышно, ласково погладив жену по щеке. — Пойдем! Нас уже потеряли.
Мужчина улыбнулся и, держа Злату за талию одной рукой, повел ее вслед за Кощеевым семейством. Дальше Яга воспринимала все происходящее как-то отстраненно, видимо сказались тревоги, которых в ее жизни становилось все больше и больше. Злата не помнила, о чем ее спрашивали родные, и что она им отвечала, не осознавала, что ест и пьет, не заметила даже, как нянька унесла Василису, заснувшую на руках у царицы Ольги, даже не поняла, каким образом оказалась в просторной горнице наедине с Зареславом.
— Ой! — пискнула испуганная Ягуся, только-только осознавшая, что она вроде как с мужем в опочивальне совсем одна, а дочка, покой которой боялись потревожить в Избушке, спокойно спит в горнице вместе с детьми Юрия и Владимира. — А Лисенок…
— С ней все хорошо, — не дал договорить княжич жене и, сверкнув ставшими на мгновение змеиными глазами, хрипловатым, пробирающим до самой души, голосом произнес, — с ней остался Терентий и нянюшка приставленная царицей. Можешь за нее не тревожиться.
— Мне бы проведать ее, — робко пробормотала Златка, но с места отчего-то не двинулась, хотя и собиралась.
— Нет, родная, — негромко рассмеявшись бархатистым, совсем незнакомым ей смехом, проговорил Лиходольский Змей и сделал несколько плавных шагов по направлению к застывшей Ёжке. — Пусть малышка спит. Ты же не хочешь ее тревожить, верно?
— Ага, — послушно кивнула Ягуся, заворожено вглядываясь в серебристые омуты очей Зареслава.
