- Мне нечего было сказать, ваше величество… Моя жена…
- Дочь Неистовой Джейн! – крикнула она ему в лицо. – Ты прятал её! Прятал от меня! Но мне всё известно. Теперь всё известно. Значит, вот с какой девицей ты собирался сбежать, когда тебя поймали на Белом Острове! А я-то гадала – какая красотка настолько свела тебя с ума, что ты решил рискнуть своей жизнью. Ведь ты дал мне клятву на крови, Джиль! – она покачала медальон на цепочке. – Надеялся, я пожалею тебя?
- Даже не сомневался в вашей жестокости, леди королева, - сказал Вирджиль.
- Не сомневайся, - отрезала она. – Задумаешь сбежать – я покончу с тобой. Предатели не заслуживают жизни. И твоя прежняя служба не будет учтена.
Она стиснула в ладони медальон, напоминая, кто хозяин положения, а потом вернулась и села в кресло, мрачно подперев седую голову морщинистой рукой.
- Всё это время я наблюдала за тобой, Вирджиль Майсгрейв, - угрюмо сказала правительница. – Наблюдала, как ты врешь, изворачиваешься, как ты убеждаешь меня, что рад свадьбе Аселина, а сам только и делаешь, что пакостишь, стараясь расстроить эту свадьбу. Как ты старался скрыть, кто такая леди Эмилия. Думаешь, я не разгадала твоего фокуса с портретом? Ты так боялся, что леди Эмилия сболтнёт лишнее, что совсем потерял осторожность. А твоя выходка в церкви? Вот это было феерично! Не ожидала, что мой колдун способен на такие чувства. Ты и правда влюбился? Ты и в самом деле потерял голову от любви? Она этого стоит, Джиль? Дочь Неистовой Джейн? Что такого в этих женщинах, отчего все вокруг теряют голову? Ведь это из-за неё ты прикончил тогда своего отца, своего брата, и мужа бедняжки Икении?
- От вас ничего не скроешь, - Вирджиль наконец-то поднялся на ноги и отряхнул штаны и рубашку, а потом прошел к умывальнику, чтобы ополоснуть руки.
- Значит, я права, - королева откинулась на спинку кресла. – А как ты врал мне, что убил отца, потому что тот не хотел тратить твою кровь на благо государства.
- Разве же я сказал неправду? Ведь не меня принесли в жертву вашей сияющей красоте, ваше величество. Впрочем, от красоты сейчас мало что осталось. Зачем было тратить столько сил? Посмотрите в зеркало и спросите себя – стоила ли наша беседа таких трудов? Теперь потребуется гораздо больше крови, чтобы вернуть вам прежний облик.
- Что ж, один раз можно, - ответила королева. – Зато отныне будущее королевства защищено. Ты вернешься в Мэйзи-холл, и будешь жить там, пока леди Эмилия не забеременеет. Дети точно унаследуют вашу кровь.
- Этого не будет никогда, - спокойно ответил Вирджиль, ополаскивая хрустальный бокал.
- Смеешь спорить?! – мгновенно взъярилась королева.
- Можете меня убить, - Вирджиль полил клинок кинжала прозрачным крепким вином. – Можете забрать всю мою кровь. К вашему сведению, в моём замке остались и та самая ванна, и те самые крюки – как знал, что вы захотите использовать их ещё раз. Я прекрасно смогу повиснуть на них, и крови с меня натечет больше, чем... с женщины.
- Джиль! – воскликнула королева звенящим голосом.
- Заберите мою кровь, - неумолимо продолжал Вирджиль, - но Эмили вы не получите. Никто не достанет её в лабиринте. И вы не сможете добраться.
- Конечно, ты обо всем позаботился! – королева побледнела от злости. – И даже разбил зеркало в комнате Томаса!
- Неожиданно, верно? – похвалился колдун. – Оказывается, и у вас есть тайны, ваше величество. Я был очень удивлён, обнаружив в комнате своего слуги одно из волшебных зеркал.
Королева на секунду потупилась, но тут же воинственно вскинула подбородок.
- Я – королева, - сказала она с вызовом. – И я имею право на тайны.
- И в этом я тоже не сомневаюсь, - Вирджиль закатал рукав рубашки.
Королева молча следила, как колдун рассек кожу повыше локтя, сцеживая кровь в хрустальный бокал, и не произнесла ни слова, когда лезвие ножа коснулось ее лба, рассекая кожу.
Вирджиль прочитал заклинание, омолаживая правительницу, заставляя кожу срастись, а шрамы – разгладиться и исчезнуть.
Когда кровавый ритуал был закончен, королева снова выглядела, как юная дева, зато колдуна пошатывало, словно на ветру.
Королева Гвендолин поднялась из кресла и подошла к огромному зеркалу во всю стену, расстегнув и сбросив на ходу рубашку, запятнанную кровью. Её величество долго рассматривала своё отражение, а потом сказала, не оборачиваясь:
- Ты понял приказ. Возвращайся. Я жду рождения ваших детей, Джиль. Твоих и леди Эмилии. Не считай меня чудовищем. Ты прекрасно живешь, твоей жизни ничто не угрожает, и я осыпаю тебя милостями и подарками…
- Как поросенка, которого должны заколоть на Рождество, - подхватил Вирджиль.
- Неподходящее сравнение, - королева гневно свела брови к переносью.
- Скажите это духу Джейн.
Гневный румянец сразу сбежал с лица королевы.
- Ты знаешь, что в этом не было моей вины, - сказала она тихо.
- Нет, ваше величество, прежде всего в этом виноваты вы, - Вирджиль перетянул рану на руке. – Её смерть – на вашей совести.
- Тем, кто вершит судьбы мира, приходится быть жестокими, - ответила королева, по-прежнему глядя в зеркало. – Но ты не прав. Я не желала смерти Джейн. Она очень нравилась мне.
- Конечно, не желали, - колдун надел камзол. – Ведь речь шла о некой девушке с подходящей кровью. Вы и понятия не имели, что это Джейн. Благодаря вам Эмили осталась сиротой. А я…
- Замолчи и уходи, - перебила его королева, и глаза её опасно сверкнули. – Ты меня не понял. И вряд ли поймёшь.
- Это точно – вряд ли, - сказал Вирджиль. – Доброй ночи, ваше величество. Интересно, снятся ли вам кошмары?
Вместо ответа королева указала ему на дверь.
Вирджиль вернулся на Птичий холм поздно ночью. Моросил дождь, и в колдовском лабиринте было особенно неуютно. Больше всего хотелось выпить вина, чтобы согреться, лечь спать и проспать до обеда следующего дня. Прокравшись по коридору, чтобы никого не потревожить, Вирджиль зашёл в свою спальню и обнаружил там Эмили. На столе горела оплывшая свеча, а его жена сидела в кресле, уронив голову на сложенные руки, и спала. Но тут же вздрогнула и вскочила, протирая глаза.
