Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
– Что-нибудь?
– К сожалению, ничего.
– Кто-нибудь?
Все отрицательно покачали головами.
Гамаш поднялся и искренне их поблагодарил.
– Вам нужно кое-что узнать, – сказал он. Он сомневался, стоит ли говорить им о шестичасовом выпуске новостей по Си-би-си, но решил, что они все равно узнают. – Си-би-си вот-вот должна передать историю про найденную пушку Джеральда Булла.
Они посмотрели на него удивленным, но не потрясенным взглядом.
– И что это значит? – спросила Мирна.
– Они пока не знают, где находится пушка, – сказал Гамаш и увидел облегчение на их лицах. – Но это вопрос времени. А когда узнают, то все нахлынут сюда.
– Все? – спросила Мирна. – Кто такие – «все»? Журналисты – да. А кто еще?
– Люди, которые ищут чертежи, – сказал Гамаш. – Вот почему мы пригласили вас сюда и вот почему мы должны найти их первыми. Вы только что прочли пьесу. Большинство из вас – впервые. Если вам что-то придет в голову позднее, прошу вас, сразу же дайте нам знать. И конечно, очень важно, чтобы вы никому больше об этом не говорили. Жан Ги?
Он пригласил Бовуара в кабинет и закрыл дверь.
Габри направился в гостиницу, Оливье поспешил в бистро, которое к этому времени обычно наполнялось клиентами.
Брайан помог Рейн-Мари убрать кружки из-под кофе, Клара и Мирна расставили по местам стулья. А Рут не делала ничего.
– Позвольте позаимствовать ее? – спросил месье Беливо с преувеличенной вежливостью, указывая на Рут.
Рут встала:
– Стоит ли спрашивать у них? Я их даже не знаю.
– У нас правило: проданный товар обратно не принимается, – предупредила его Клара.
– И она уже была сломана, когда мы ее нашли, – сказала Мирна, забирая стул, на котором сидела старая поэтесса.
Рут смерила их сердитым взглядом, а месье Беливо немного растерялся.
– Я знаю, – сказал он наконец. – Кажется, я присутствовал там, когда это случилось.
Два пожилых человека ушли, оставив Клару и Мирну в недоумении.
Габри стоял в дверях маленькой библиотеки в самом конце гостиницы и смотрел.
То, что он видел, было таким обычным и в то же время привлекало внимание.
Мэри Фрейзер читала.
Вот в чем дело. Просто сидела, глядя на свои колени. Не на книгу, а на рукопись. Рукопись.
В этом не было абсолютно ничего примечательного. Кроме той напряженности, с которой она вглядывалась в страницу.
Шон Делорм сидел в «ушастом» кресле, наблюдал за ней, изучал ее так же, как она изучала пьесу.
Потом он поднял глаза на Габри. Поднялся и медленно, целеустремленно направился к нему.
Габри сделал шаг назад, когда этот прежде ничем не примечательный, скучный человек подошел к нему. Никакого оружия в его руках не было, даже выражение лица было не угрожающее, но Габри почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Шон Делорм остановился у дверей, и они уставились друг на друга через порог.
Делорм медленно, без слов закрыл дверь до щелчка. Потом раздался другой звук – запираемой задвижки.
Габри уставился на деревянную дверь. Последнее видение маленькой библиотеки запечатлелось в его памяти. Темные глаза Делорма, а позади него – Мэри Фрейзер за чтением. Читала она так, будто от этого зависела ее жизнь.
Бовуар из кабинета позвонил в оперативный штаб Лакост.
Она подтвердила, что Коэн доехал до ЗООП:
– Сидит в машине, ждет.
– Хорошо, – сказал Бовуар, хотя ничего хорошего не чувствовал. – Что-нибудь в документах?
– Нет, пока ничего, – сказала она и, повесив трубку, вернулась к своему занятию.
Антуанетту Леметр убил либо кто-то, кого она сама пригласила к себе, либо грабитель, не ждавший появления хозяйки. Убийца знал о «Проекте „Вавилон“» и знал, что Брайан останется в Монреале. Еще он знал, что ее дядюшка – Гийом Кутюр и что доктор Кутюр был главным конструктором Джеральда Булла. Возможно, убийца даже знал, что Кутюр был практически отцом «Проекта „Вавилон“».
Человек, который считал, что чертежи спрятаны в ее доме, и, возможно, искал их долгие годы.
Пушку теперь продать уже было нельзя. Но чертежи – можно.
Лакост остановила ход своих мыслей.
Опять ее отвлекли эти проклятые чертежи! Она тяжело вздохнула.
И все же она подошла близко, прежде чем уйти в сторону. Где она сбилась с пути логики?
«Ладно, – сказала она себе. – Хорошо, забудем пока про убийство Антуанетты и вернемся к первому. К смерти Лорана».
Она сама находилась в бистро, когда прибежал мальчик с очередной своей нелепой историей, очевидной игрой его воображения.
Изабель Лакост попыталась вспомнить, что говорил и делал мальчик.
Лоран вбежал и бросился прямо к их столу, он был возбужден, нес что-то про громадную пушку в лесу. И про монстра на ней.
Когда никто не обратил на него внимания, Лоран схватил Гамаша за руку и потащил за собой.
Но шеф отвез его домой. В машине Лоран занимал его историями о пушке, о крылатых монстрах, нашествии марсиан и всем-всем, что производила его богатая фантазия.
А через день Лорана нашли мертвым.
Кому еще он успел рассказать? Родителям? Отцу? А его отец был единственным человеком, который должен был понять, что его слова не выдумка, хотя Лепаж и клялся, будто не знал, чем там занимаются доктор Булл и другие. Что это было с его стороны – еще одна ложь в жизни, которая сама по себе являлась выдумкой? Неужели он убил собственного сына, чтобы заткнуть ему рот, потому что понимал: если пушку с ее гравировкой найдут, начнут копать и тогда, наверное, откопают Фредерика Лоусона.
Неужели так все и было? Или Лоран наткнулся на кого-то другого, после того как Гамаш высадил его? На кого-то, кто сразу понял, что Лоран говорит правду? И тот, другой, попросил Лорана показать ему пушку и убил его там же, а потом оставил тело мальчика у обочины дороги, попытался придать его смерти вид несчастного случая.
Что-то ускользало от ее внимания. Или она неправильно интерпретировала факты. Чего-то не замечала.
И тут позвонил Бовуар и сообщил, что в пьесе ничего не нашлось. Сердце у Изабель упало. Пьеса была не единственной их надеждой, но лучшей.
Она снова вернулась к делу, стала перечитывать документы.
И заставила себя остановиться. Она знала дело. Только что освежила его в памяти. Теперь пришло время воспользоваться мозгами. Изабель Лакост закрыла папку, повернулась в кресле и уставилась в окно. Заставляя себя делать одно-единственное, самое важное: думать.
Из бистро позвонил Габри, попросил Гамаша прийти к нему, и Бовуар остался один в кабинете.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
