С этими словами она вышла. Я легла ничком. Значит, у Клер были мои письма, и она собиралась предать их огласке? Письма докажут, что у нас с Джейком был мотив для убийства. Никогда я не решилась бы сделать плохо Эдварду, а Джейк?..
Всю ночь я не могла сомкнуть глаз.
Утром я встала спозаранку. Отправившись в конюшню, оседлала лошадь. Мне нужно было выбраться из дому, побыть в одиночестве и подумать. Я поехала к морю и проскакала галопом по краю прибоя, но впервые это не доставило мне удовольствия. В голове билась одна-единственная мысль: письма у Клер, это она украла их! Мои предположения сбылись.
С Джейком я пока не хотела встречаться: я слишком боялась того, что могло выясниться. Был лишь один человек в моей жизни, к которому я могла обратиться в такую минуту, — моя мать. Я повернулась и поехала в Эверсли.
Увидев меня, мать ничуть не удивилась. Я сказала:
— Мне нужно немедленно поговорить с тобой… наедине.
— Конечно, — согласилась она.
Мать провела меня в небольшую гостиную. Захлопнув дверь, она сказала:
— Сюда никто не войдет!
И я рассказала ей обо всем: что Джейк и я были любовниками, об угрызениях совести, мучившими меня, и о моем стремлении не причинить боли Эдварду.
Мать понимающе кивала:
— Это естественно, Джессика! Тебя нельзя судить слишком строго!
Но когда я упомянула о письмах, присланных мне Джейком и украденных Клер, она нахмурилась.
— Из писем ясно, что мы — любовники! Что Джейк беспокоится и хочет, чтобы я уехала с ним. Клер угрожает использовать письма против меня!
Мать молчала. Видно было, что она очень расстроена.
— Боюсь, — заключила я, — что складывается впечатление: либо Джейк, либо я… или мы вместе… планировали убийство Эдварда!
— Эти письма не должны никому попасть в руки! — заявила мать.
— Клер всегда ненавидела меня: она любила Эдварда и надеялась выйти за него замуж. Возможно, если бы не я, ей удалось бы это. Клер не могла простить мне этого, и теперь у нее появилась возможность…
— Это надо предотвратить! Мы должны получить эти письма до того, как начнется расследование! — твердо заявила мать.
— Клер ни за что не отдаст их!
И мать произнесла слова, которые часто говорила в прошлом и над которыми я смеялась:
— Я поговорю с твоим отцом!
На этот раз я не засмеялась, а мать продолжала:
— Моя дорогая, сейчас тебе следует вернуться в Грассленд, а Джейку я бы порекомендовала перебраться в Эверсли. Будет лучше, если он сейчас расстанется с тобой: при данных обстоятельствах ему лучше быть у нас. Тамариск здесь, а Джонатан уделяет ей много внимания: это не очень хорошо для воспитания ребенка. Вскоре приедут Баррингтоны, Клер, конечно, будет в доме. Надеюсь, она не доставит нам слишком больших неприятностей?
Я прижалась к матери. Она расцеловала меня и сказала:
— Все будет в порядке! Твой отец и я позаботимся об этом.
Джейк согласился переехать в Эверсли. У меня не было возможности поговорить с ним до отъезда, но я и не искала ее.
Прибыли мистер и миссис Баррингтоны, с ними их дочь Айрин и ее муж. Все были безутешны. Миссис Баррингтон, прильнув ко мне, рыдала.
Позже, когда мы собрались вместе, она сказала:
— Он был столь благороден, мой милый Эдвард! Он всегда был таким добрым мальчиком, думал о других… Когда ты вышла за него замуж, он не мог поверить в свое счастье. Ах, наш бедный дорогой мальчик! И почему именно он должен был пострадать от этих дурных людей?! Но ты доказала свою любовь и преданность. Такого можно ожидать от очень немногих, и я об этом никогда не забуду! Ты составляла все его счастье! Я благословляла тот день, когда ты вошла в жизнь Эдварда!
Я подумала: «Клер обязательно поговорит с ней и покажет письма. Что тогда эта женщина подумает обо мне?
Что скажет, узнав, что я нарушила брачный обет? Тогда ей придется изменить мнение обо мне».
В Грассленд приехали мои родители. Они старались не говорить о случившейся трагедии, отец лишь однажды затронул эту тему, заметив:
— Бедный Эдвард, он не видел для себя будущего! Я чувствовал бы себя на его месте точно так же. Что ж, это достойный выход из положения.
Отец был твердо уверен, что Эдвард покончил с собой, а он был человеком, который умел навязать свое мнение окружающим.
Совсем по-другому может расценивать случившееся следствие. Мне никогда не приходилось участвовать в нем, я была незнакома с процедурой. Но я знала, что его решение окончательно. Именно следствию предстояло определить, что это было — самоубийство, несчастный случай либо убийство. В последнем случае делом должен заняться суд.
Это случилось накануне дня, на который было назначено следствие. Мать прислала в Грассленд записку, в которой просила меня приехать в Эверсли. Я немедленно отправилась туда.
Было далеко за полдень, и в доме было тихо. Мать ждала меня в холле.
— Джонатан взял с собой на прогулку Тамариск, Джейк тоже отправился с ними.
— Что случилось?
— Поднимись в свою спальню! Там твой отец.
— Что-то произошло?
— Да, доверься отцу.
Он действительно находился в моей спальне, и, к моему удивлению, там же была и миссис Баррингтон! — Она нежно поцеловала меня:
— Полагаю, ты удивлена, увидев меня здесь? — Отец тоже обнял меня и поцеловал.
— Садись, — сказал он, — все будет в порядке! Завтра начинается следствие, в результате которого будет вынесено решение: «Самоубийство».
— Почему? — пробормотала я.
— Я поговорил с Джейком! Теперь я знаю, что он не причастен к смерти Эдварда.
— Откуда ты знаешь?
— Это он мне сказал, а я знаю людей. Джейк был уверен в том, что, поговорив с Эдвардом, найдет с его стороны понимание и добьется для тебя свободы.
— Так он разговаривал с Эдвардом!
— Нет, но собирался поговорить.
— Тогда откуда же ты знаешь?..
— Тоби сообщил мне, что Эдвард разговаривал с ним за два дня до своей смерти. Он сказал, что не видит смысла в дальнейшей жизни: «Временами меня подмывает налить себе изрядную дозу этого лекарства. Я бы тихо заснул, и все проблемы были бы решены». Это очень важные показания, и Тоби намерен дать их следствию. Таким образом, выяснится, что ни у кого не было ни малейших причин желать смерти Эдварда!
— А как же письма? — спросила я.
Отец сунул руку в карман и достал оттуда два сложенных листа бумаги. Я выхватила их из его руки.
— Где ты взял их?
