— Заткнись! — заорал Вулэ.
— Это оскорбление всей армии! — подхватил Шануан.
Их поддержали остальные, и казалось, что палатка взлетит на воздух от возмущенных криков и проклятий в адрес депутатов, журналистов и всех штатских.
Неизвестно, как долго продолжалось бы это бурное обсуждение и проявление чувств, но в палатку вбежал сержант Мишо. Он объявил, что часовые задержали несколько пастухов, которые пытались бежать из лагеря. На первом допросе выяснилось, что они собирались продать скот англичанам.
— Штыками их! — прокричал лейтенант Шануан. — Штыками в живот! Чтобы вывались все кишки!
— Успокойся! — Голос Вулэ звучал удивительно спокойно. — Господа, все выпейте и успокойтесь. Мишо, собери представителей всех подразделений и немедленно казни виновных. Перерезать поджилки и бросить в колодец. Выступаем в поход рано утром. Скажи Крещенному, что уходим с английской территории и продолжаем движение на восток. Оказывается, он тогда не соврал — Клобб идет следом за нами.
— Он же догонит нас в ближайшее время!
— Что будем делать?
— Я сказал — успокойтесь! Доктор, передайте мне эти бумаги консула. Теперь, когда мы имеем достоверную информацию, с подполковником Клоббом будет другой разговор. Мы сами придем в Борну. Англичанин не зря упомянул о Раббехе. Нам не стоит бояться штабных интриг. Запомните все — победителей не судят!
Следующий день был таким же душным и жарким, как и все предыдущие. Теперь люди шли по почти безлесой местности, продуваемой ветрами из недалекой Сахары. Редкие кусты и пучки выгоревшей травы не радовали глаз. Густой воздух застревал в горле. А тут еще у деревни Данкори случилась беда. Непоенная скотина почуяла запах воды и бросилась к небольшому водоему на ее окраине. Обезумевшее от жажды многотысячное стадо вышло из-под контроля пастухов и сметало все на своем пути. За скотом последовали и вьючные животные и все подразделения колонны перемешались. Долго потом восстанавливался прежний порядок. Офицеры и сержанты, которые не жалели плетей и зуботычин, охрипли от ругани и крика и едва стояли на ногах.
В это время дозорные сообщили, что на горизонте появился вооруженный отряд.
Вулэ и его офицеры внимательно смотрели, как с ближайшего холма спускаются люди в военной форме. Французской. По сравнению с громадным скоплением стрелков, слуг, носильщиков их было до смешного мало. Видимо, это понял и шедший впереди их начальник. По его приказу люди развернулись цепью и встали на пути колонны. В наступившей напряженной тишине более тысячи людей ждали, что произойдет в ближайшие минуты.
Затем начальник решительно направился к колонне. Был он приземист и краснолиц, а его единственный спутник — высок и худощав. Уже можно было различить нашивки подполковника на одном и погоны лейтенанта на другом.
— Я подполковник Клобб. Прибыл по приказу высших военных и гражданских властей Французского Судана. Вступаю в командование данной колонной, — подполковник повысил голос. — Капитан Вулэ, сдайте командование! Представьте немедленно все текущие бумаги и денежные документы!
Все молчали. Только было слышно, как высоко в небе хрипло перекликаются коршуны, не покидавшие колонну всю дорогу. Замолчали даже болтливые служанки, вечно обсуждавшие странное поведение своих белых господ.
Громко стуча сапогами, из рядов вышел сержант Мишо. Четко печатая шаг подошел к подполковнику и отдал честь.
— Капитан Вулэ просит убрать ваш отряд с дороги. Идите своим путем.
— Сержант, вы обязаны выполнять приказы старшего по званию. Приказываю принести его оружие, а самого доставить ко мне!
— Капитан Вулэ просил передать, что, если вы не уйдете с его дороги или продвинетесь еще на шаг, он вас пристрелит. Вот его письменное предупреждение.
Подполковник взял листок из рук сержанта и какое-то время изучал его. Медленно и старательно разорвал его на мелкие клочки и бросил. Словно снежинки закружились они над раскаленными песчаными холмами. Затем он молча направился к колонне, впереди которой стоял капитан.
— Эй, Клобб, послушай! — крикнул Вулэ. — Нам нечего делить, Африка большая. Остановись!
Подполковник приближался не говоря ни слова. Следом за ним шел лейтенант, положивший руку на кобуру пистолета.
— Так ты явился, чтобы забрать мое добро! Тогда я сейчас убью тебя, прихвостень Аршинара! — прокричал Вулэ и выхватил револьвер.
Раздался выстрел, и подполковник упал. Лейтенант бросился к нему, склонился и вдруг закричал:
— Он убит!
В его руке блеснул пистолет, но грянул второй выстрел, и офицер схватился за простреленное плечо.
— Что вы наделали, капитан! — ахнул доктор. Но все остальные молчали, потрясенные случившимся.
— Слушайте все! — Вулэ взмахнул еще дымящимся револьвером. — Я теперь нахожусь вне закона! Заявляю, что отрекаюсь от семьи и родины! Теперь я — свободный африканский вождь! Владыка саванны! Кругом лежат необъятные долины, горы, пастбища по берегам могучих рек! Под командой у меня шесть сотен преданных стрелков, ветеранов победоносных походов. И не меньшее число молодых бойцов. Винтовок и патронов у меня хватит для всех! С ними я создам собственное королевство и не боюсь ничего! Чтобы нас одолеть, потребуются тысячи солдат регулярной армии и миллионы франков. Засевшие в нашем правительстве трусы и болтуны никогда не решаться на такие расходы. То, что я сделал сейчас, не что иное, как государственный переворот. В свое время так же поступил Наполеон! Если бы мы были в Париже, то сейчас я бы стал владыкой Франции!
В ответ прозвучали восторженные крики лейтенанта Шануана и еще нескольких человек. Большинство французов и многие их помощники из местного населения растерянно молчали. Только на лицах сенегальских и хаусанских стрелков, привыкших к стрельбе и крови, сияли широкие улыбки. Сегодня на их долю выпало редкое зрелище — наблюдать, как всемогущие белые повелители пускают кровь друг другу из-за дележа награбленной добычи. Совсем как обыкновенные воры! Будет о чем рассказать односельчанам вечером у костра!
— Друзья! — продолжал Вулэ. — Сегодня у нас праздник освобождения. Отдыхайте, пируйте, веселитесь! Доктор, окажите помощь раненому лейтенанту, а ты, Мишо, распорядись, чтобы похоронили подполковника. И не забудь, чтобы на могилу наложили побольше камней, иначе гиены растащат его кости. Завтра мы продолжим путь на восток! К озеру Чад! К сокровищам Борну!
Весь день над лагерем столбом поднимался дым костров, на которых жарилось мясо и варилась душистая похлебка. Стрелки, пастухи, носильщики и прочий лагерный люд ел до отвала, пил раздобытое в деревне пиво, стучал в барабаны, пел и плясал. А в офицерских палатках вино лилось рекой и шли жаркие споры о том, что делать дальше. Самые отчаянные головы выступали за продолжение похода на восток и создание собственного государства. Потом можно будет стать протекторатом Франции и зажить не хуже африканских и азиатских королей и князей, которые отлично устроились под властью британской короны. Более осторожные предлагали забыть о новых авантюрах и поскорее вернуться в родные гарнизоны. Кто-то заметил, что в убийстве подполковника Клобба виноват лишь капитан Вулэ и в какой-то мере лейтенант Шануан. Что касается остальных, то им нечего опасаться наказания. Особенно, если они чистосердечно во всем покаятся.
