— Нет, Селия. Нет!
— Я знаю, как нелепо это звучит, но отнесись к моему предложению с пониманием. Я думаю только о тебе. Пожалуйста, дай себе шанс. Позволь мне осмотреть эту комнату прежде, чем мы объявим, что ожерелье исчезло. А ты посиди в кресле. Я осмотрю спальню и загляну во все уголки. Я очень тебя прошу, Сэйра!
— Ах, Селия, как хорошо, что ты со мной. Но что я буду делать, когда ты уедешь?
— Ты тоже была добра ко мне. А теперь сядь и успокойся.
— Я помогу тебе искать.
— Нет, это может повредить твоей лодыжке. Ты не должна много двигаться. Предоставь все мне.
Она стала обходить комнату, открывая ящики стола, заглядывая под кровать, роясь в платяном шкафу.
Наконец она остановилась посередине комнаты и беспомощно огляделась. Вид у нее был крайне расстроенный.
— Это бесполезно, Селия, — вздохнула я. — Ожерелье украли.
— А я везде уже посмотрела? — не слушая меня, произнесла она и наморщила лоб.
Вдруг она решительными шагами подошла к кровати и подняла мою подушку. Издав торжествующий возглас, она что-то схватила, а затем подняла руку вверх и показала мне ожерелье.
Я не верила собственным глазам.
— Так, значит, я действительно сама украла собственное ожерелье!
— Ты постоянно о нем думаешь. Вам следовало бы спрятать его в сейф. Но сейчас это уже не имеет значения. Не переживай. На это способны абсолютно все.
— Спрячь его в футляр, Селия. Я и видеть его не хочу.
Она выполнила мою просьбу и с громким щелчком захлопнула крышку футляра.
— Ты хотя бы ящик стола на ключ закрывала, — покачала она головой.
— Я попрошу Лейлу поискать ключ от этого замка.
Она поцеловала меня в лоб и вышла, пообещав вернуться позже.
Селия провела со мной все утро, и мы не говорили ни о чем, кроме нашего расставания, приводившего меня в отчаяние. Ее багаж уже увезли в Коломбо, где он ожидал вечера и прибытия «Ланкарты» из Бомбея.
Часов в десять приехал Клинтон. Он пояснил, что его задержали проблемы, неожиданно возникшие на плантации. Ему пришлось допоздна засидеться в конторе. Когда он понял, что раньше полуночи ему никак не освободиться, то принял решение заночевать в комнатушке, специально для таких случаев оборудованной кроватью и умывальником.
— Там очень неудобно, — пожаловался он. — Я даже порезался, когда брился. Зеркало стоит в самом темном углу, и я ничего не видел.
На его щеке, у самого рта, действительно виднелся глубокий порез.
— Кровищи было, как из кабана, — добавил он.
— Надеюсь, тебе уже не больно.
Он покачал головой.
— Но заживет дня через два, никак не раньше. Я так скучал по тебе, Сэйра. Сегодня ночью мы будем вместе. Давай устроим себе праздник. Мы ведь будем совсем одни. В котором часу уезжает Селия?
— Поезд отправляется около шести часов. На станцию ее отвезет наш экипаж.
— В таком случае, я лучше попрощаюсь с ней сейчас. До шести часов я могу и не вернуться.
Он был в хорошем настроении, и я подумала, что ошиблась в своих предположениях относительно Анулы.
Ланч мы опять ели вместе с Селией, расположившись у меня в спальне. Это была наша последняя совместная трапеза.
Во время еды я уронила вилку, и Селия обошла стол, чтобы поднять ее и подать мне. Поднимаясь, она вдруг произнесла:
— Что это у тебя на шее? Какая-то царапина, что ли?
Я провела ладонью по затылку.
— Я ничего не чувствую.
— Царапина очень тонкая. Хм… Наверное, ты спала в этом ожерелье. Я заметила, что у фермуара очень острые края.
— Возможно, я тогда и оцарапалась.
— Напомнишь мне, чтобы я помазала тебе царапину йодом.
— О, в этом нет необходимости.
— Может, и нет. Но здесь все иначе, чем дома. Я недавно оцарапала руку, а потом на царапину попал яд какого-то мерзкого насекомого, привлеченного запахом крови. Ранка загноилась и долго не заживала. Это было просто ужасно. Через минуту я схожу за йодом. Так, на всякий случай.
Мы еще немного поговорили, и я успела забыть о царапине. Селия ушла, но потом вернулась с небольшим флаконом йода в руке.
— Приготовься, — сказала она. — Сейчас немного пощиплет.
Она протерла ранку ватным тампоном, заботливо прихваченным ею из своей комнаты, и я и в самом деле ощутила жжение.
— Вот так, — удовлетворенно произнесла она, — теперь все заживет очень быстро. Царапина едва заметна, но в этом климате никогда не мешает перестраховаться.
Она закрутила флакон колпачком и опустила его в карман юбки. В течение дня царапина меня немного беспокоила, но я не придала этому значения и не обратила на это никакого внимания.
День был длинный и жаркий. Приближалось время летнего муссона. Со дня на день ожидались дожди. По ним истосковались не только растения, но и люди. Дожди должны были охладить воздух и избавить нас от множества насекомых, докучавших в это время года гораздо активнее, чем в другие месяцы.
При мысли о том, что Селия скоро уедет и я останусь совсем одна, я все больше погружалась в уныние.
В пять часов она вошла ко мне, одетая в дорожный костюм. Я увидела, что она также опечалена.
— Мне так не хочется тебя покидать, — произнесла Селия. — Когда вернется Клинтон?
— Я жду его с минуты на минуту. Но он думал, что уже тебя не застанет, поэтому и попрощался с тобой вчера.
— Да, я знаю, он действительно заходил попрощаться. Ах, Сэйра, как жаль, что я не могу задержаться еще ненадолго… хотя бы пока ты не начнешь самостоятельно передвигаться по дому. Я вижу, ты переоделась в ожидании супруга.
Я действительно надела свое синее платье из бухарского шелка. Я сделала это заранее, поскольку знала, что Селия зайдет ко мне перед отъездом, и не хотела отвлекаться на свой туалет.
— Как шея? — поинтересовалась она.
— Спасибо, отлично. Я вообще о ней забыла.
Она подошла ко мне сзади, приподняла волосы и осмотрела мой затылок.
— Жить будешь, — усмехнулась она. — Можно мне еще разок взглянуть на ожерелье? Тебе стоит надеть его к этому платью. Ну, давай. Я помогу тебе.
Услышав это, я рассмеялась.
— Я вижу, ты к нему неравнодушна, — заметила я.
— А кто равнодушен?
Она осторожно достала ожерелье из футляра и обвила им мою шею.
Я сидела в кресле перед зеркалом и перевела взгляд с колье на лицо Селии. Она смотрела на жемчуг нежно, как на лицо любовника.
