Его написала Элизабет, и отправлено оно было всего две недели назад, что, принимая во внимание расстояние, могло считаться редкой удачей. Анна быстро просмотрела его, но это послание тоже стоило прочесть несколько раз, как и письмо от Джорджа.
«Антигуа, февраль 1564 года
Дорогая Анна, дорогой Уильям!
Сегодня у меня для вас восхитительно хорошие новости. Позавчера появился на свет наш сын Уильям-Дункан Хайнес! Мать и дитя здоровы, хотя отцу еще приходится бороться с похмельем после рома, который он поглощал в безмерных количествах по случаю этого радостного события. Малыш выглядит точно копия старшего брата. Джонни сразу же очень захотелось отправиться с ним понырять. Фейт упрямо называет его Вилли, Дункан и я тоже так его называем. Сестрица непременно хотела спать вместе с ним в колыбельке. Это так прелестно.
Есть и другие радостные вести. Приплыл жених Фелисити! Вопреки всем ожиданиям, вчера вечером в гавань неожиданно зашел «Эйндховен» и Никлас Вандемеер сошел на берег и смог наконец обнять свою невесту! Бедняжка так долго ждала и боялась, и мы все уже и не надеялись его снова увидеть, ведь от него не было вестей уже много месяцев. Вы, конечно, можете представить нашу радость! Фелисити несколько часов рыдала от счастья и уже начала упаковывать вещи, ведь Никлас забирает ее с собой на остров Синт-Эстатиус. Это голландский остров Антильского архипелага, который находится совсем недалеко от Антигуа. Мы сможем навещать друг друга. И я надеюсь увидеть и вас в скором будущем, ведь Вилли должен побыстрее познакомиться со своим будущим крестным отцом. Мне вас обоих так не хватает! Пожалуйста, приезжайте, как только сможете! Я от всего сердца приглашаю вас посетить нашу новую родину.
Я восхищена Антигуа. На этом острове самые красивые пляжи из белого песка, которые только можно себе представить, и здесь изобилие коралловых рифов. С нашей веранды открывается прекрасный вид на море. Совсем рядом с домом располагается верфь. Дела идут превосходно, у Дункана много работы. Но самое лучшее вот в чем: после трудов он может сразу же отправиться домой, ему не нужно болтаться много недель в море. Это меня по-прежнему очень успокаивает. Старая команда «Элизы» разлетелась по свету. Джон Иверс писал с Гваделупы о том, что очень тоскует по морю, но супружеская жизнь ему тоже по душе. Что делают другие матросы, мы не знаем, кроме, конечно, Олега и Джерри, которые остались нам верны. Дункану они очень нужны: они снабжают верфь деревом, которое рубят в близлежащих лесах. Недавно Олег сделал Деирдре предложение. Я все чаще вижу их вместе. Кажется, это ей нравится, и я очень рада за нее.
Но мне нужно заканчивать. Цена несет мне малыша, у которого очень здоровый аппетит. Вы все в моем сердце, обнимаю вас!
Ваша Лиззи»
Улыбнувшись, Анна положила письмо на стол и разгладила его. Потом склонила голову, прислушиваясь. С верхнего этажа доносился пронзительный визг. Проснулась ее маленькая племянница. Детский плач тут же затих – Селия никогда не позволяла Аманде долго плакать. Она была великолепной матерью, а Уильям – самым глупым и заботливым отцом на свете. Благодаря Аманде они стали семьей, но даже без ребенка они были бы счастливы. Уильям и Селия были одним целым, скованные любовью, словно две стороны одной монеты: разные, но неразрывно связанные. Казалось, что от всех невзгод, которые так долго им мешали, их любовь стала только крепче. И ничто никогда уже не сможет их разъединить. Иногда все же уместно это сильное слово.
Навеки.
Анна выпила чаю и поднялась, чтобы пойти в дом.
