Но в этот раз им не суждено было сделать ни одного выстрела.
Десятки людей наклонились, и десятки лезвий сверкнули в их руках. Недоумение отразилось на оскаленных мордах орков. Люди находились так далеко от них, что даже лучшим из лучников приходилось терпеливо выжидать своего часа. Зачем же люди начинают наносить удары по воздуху?
Долгие часы ополченцы Франсуаз оттачивали это движение. Острые мечи скользнули в высокой траве, разрубая туго натянутые веревки.
Степь вздыбилась под копытами оркских всадников. Сотни деревянных заслонов, созданные друидами, выворачивались из-под слоя травы и почвы, внезапной стеной вырастая на пути кочевников.
Первый ряд всадников был смят и размазан по толстым остриям кольев. Несущиеся во весь опор, восьминогие твари напарывались грудью на прочные деревянные шипы. Их наездники, следуя силе инерции, вылетали из седел и падали в хищные объятия ловушки.
Крики торжества вырвались из уст сотен людей. Следующие ряды всадников пытались остановиться, но уже не могли сделать этого вовремя. Пауки натыкались друг на друга, на полном скаку ломая друг другу хребты и ноги. Кочевники падали, только затем, чтобы их безжалостно затоптали.
За несколько секунд первые отряды орков, только что бешено несшиеся вперед неукротимой лавиной, превратились в огромную мясорубку. Степные воины и их восьминогие твари сами калечили друг друга, не в состоянии навести порядок в своем строю.
– Сейчас! – закричала демонесса.
Новые ополченцы выступили вперед, и вновь лезвия мечей сверкнули в воздухе. Почва разверзлась под ногами всадников, и второй ряд деревянных кольев вырос из-под степной травы.
Он пропорол строй кочевников в том месте, где первым рядам наступающих удалось остановиться и не попасть в губительное столпотворение перед первым рядом кольев. Деревянные шипы не вырастали теперь впереди всадников, но поднялись под их ногами. Многие из кочевников умерли сразу же.
Теперь у тех, кто оказался зажатым между двух рядов заслонов, не оставалось ни единого шанса уцелеть. Опьяненные запахом крови, восьминогие бились и брыкались, нанося оркской армии больше вреда, чем могли бы нанести отборные легионы Самарии.
Даже меня захватило это ужасное зрелище, что уж говорить об ополченцах, выстроившихся в ряд в трех полетах стрелы от места гибели орков. Они пришли в неистовое возбуждение. Только строгая дисциплина, которую Франсуаз удалось привить им путем безжалостных тренировок, помешала солдатам броситься вперед, чтобы добивать орков собственными руками.
Сотни степных кочевников бились в предсмертных судорогах, обагренные кровью. Их товарищи растерянно метались перед рядом выросших из земли шипов. Они не знали, как помочь умирающим, и не могли перескочить через двойной ряд заслонов.
Оркская армия пришла в растерянность. Никогда еще им не приходилось сталкиваться с подобным сопротивлением. Мчась вперед, они умели сметать со своего пути любую преграду, состоящую из людей и боевых животных. Но теперь они натолкнулись на стену, пробить которую не могли.
Звериная ярость орков разлетелась на тысячи осколков. Они пришли в смятение. Их привычный мир, в котором они были победителями, рухнул в одно мгновение.
Степные воины не мыслили себя иначе как несущимися по открытой степи и на полном скаку вламывающимися в ряды неприятельских войск. Но теперь им пришлось остановиться, и не было поблизости никого, в чей живот кочевник мог вонзить свою кривую саблю.
Облака пыли зависли над погибающей конницей. Кочевники не видели друг друга. И подобно тому, как глаза их могли рассмотреть лишь колеблющиеся серые клубы, так и их разум и чувства оказались ослепленными, и они не знали, что делать и куда направиться.
Улыбка превосходства появилась на губах демонессы. С торжеством люди слушали резкий голос трубы, приказывающий оркам отступать.
Всадники, которым посчастливилось не попасть в тиски между двумя рядами деревянных кольев, развернули своих тварей и начали стремительно удаляться. Победный клич пронесся над рядами ополченцев. Те кочевники, что остались запертыми в ловушку, все еще пытались выбраться из нее, но только предсмертные хрипы поднимались над тучами пыли.
– Видишь, – усмехнулась Франсуаз, обращаясь к поверженному Грантию, – все как ты говорил. Друиды создали ловушки, ремесленники установили их, а крестьяне засыпали землей.
Девушка воздела к небесам меч, который так и не обагрился кровью.
– Возвращаемся! – приказала она. Двое дюжих ополченцев подняли Грантия и повели его за собой, лишив последней надежды на бегство.
– Вы не понимаете, что делаете! – закричал Грантий. Он упирался и пытался вырваться из рук, что удерживали его.
– Орков так просто не остановить. Думаете, вы перебили их армию? Глупцы! Это всего лишь пара передовых отрядов. Тысячи остались в степи – видите, видите?
Дрожащий палец генерала указывал на серые точки, появляющиеся из-за горизонта.
– Думаете, их напугало то, что вы сделали? Думаете, они вернутся в свои степи? Нет! Они обойдут ваши смехотворные ловушки и ударят с другой стороны. Вот, вот они уже разворачиваются!
20
Слова генерала оказались верными. Тысячи серых точек выныривали из-за тонкой грани, что отделяла степь от голубого неба.
Оркские всадники, рассеявшиеся было, когда их первые ряды угодили в ловушку, теперь вновь собирались в стремительно катящуюся по степи лавину.
– Что ты теперь скажешь, демонесса пламени? – кричал Грантий. – Или ты выстроила ловушки по всей степи? От побережья до топей гарпий? Орки обойдут вас с запада и сотрут с лица земли и вашу жалкую армию, и ваши города. Все мы умрем! Дайте мне хотя бы умереть сражаясь. Верните мне меч.
– Ты умрешь на виселице, – ответила Франсуаз.
Ни тени тревоги не появилось на ее прекрасном лице. Казалось, слова Грантия не имели для нее никакого значения, как и тысячи серых точек, что рассыпались по степи к востоку от нас.
– Или на плахе.
– Ты сумасшедшая, Франсуаза! – закричал генерал. – Люди! Хотя бы вы послушайте меня. Что это, по-вашему, вши ползут? Это оркские конники, и через пару часов они настигнут нас, если мы не убежим.
Но ополченцы не слушали его. Построившись в неровные шеренги и вернув мечи в ножны, они возвращались к городу на окраине степи. Грантий в ужасе смотрел на них.
– Что с ними? – вскричал он. – Ты заразила их своим сумасшествием?
Франсуаз, уперев руку в бок и прищурившись, посмотрела на запад, где оскские полчища собирались в огромную стаю.
– Тише, Грантий, – произнесла она. – Или тебя хватит удар, прежде чем ты предстанешь перед гиберийским судом за предательство.
– Но орки? Девушка усмехнулась:
