Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
– Как вы считаете, является ли нынешнее телевидение идеологическим инструментом? В рамках какой идеологии существует российское ТВ?
— После политических и идейных схваток 90-х нам была предложена потребительская модель развития. Тезис о комфортности существования стал чуть ли не национальной идеей. Интересно, кстати, что в цитадели потребительского образа жизни — в США, прекрасно понимают, что людям нельзя предлагать исключительно потребление в качестве национальной идеологии. Отсюда поддержка высоких идеалов: демократии, свободы, американской миссии за рубежом… В США понимают: не хлебом единым будет сыта американская нация. Да, жители России должны жить лучше, чем в советские и ельцинские времена. Но предлагать России — стране, которая исторически сыграла выдающуюся роль в мировой политике, культуре, в развитии человечества, исключительно стремление к комфорту, значит вести дело к деградации нашего общества. Потому что, если главное комфорт, то ради него можно принести в жертву все — и самоуважение, и историческую память, и суверенитет, и идеалы.
– Для либералов слово «миссия» является чем-то неприличным, воспринимается с иронией, сарказмом. Из сферы культуры, искусства, общественных отношений понятие перекочевало в бизнес. На сайте всякой уважающей себя коммерческой структуры можно найти раздел — «миссия компании ». Миссия ЛУКОЙЛа, например: «Мы созданы, чтобы энергию природных ресурсов обратить во благо человека ». Эта маркетинговая пошлость пришла к нам вместе с западными учебниками по рыночной экономике. Как вы считаете, а телевидение должно руководствоваться представлениями о миссии?
— Я не принимаю идею, что телевидение это, прежде всего, бизнес. Отсюда один шаг до кредо Трахтенберга: деньги не пахнут. Если телевидение — прежде всего, бизнес, значит деньги, которые оно зарабатывает, не должны пахнуть. Но на деле они пахнут, а на ТВ особенно. Это особая сфера, где формируются идеи и мораль, где вольно или невольно происходит воспитание общества, а значит — здесь должна быть повышенная степень ответственности. У телевидения действительно должна быть миссия, если же ее не будет, то оно превратиться в инструмент вырождения нации. Кстати, либеральная общественность относиться к этому понятию с сарказмом, пока дело не доходит до глобальной и «правозащитной» миссии США. Как только речь заходит о США и их миссии, либералы падают на колени и начинают молиться. Американская миссия у них не вызывает протеста — несмотря ни на бомбежки, ни на «Томагавки», а вот наличие миссии у собственной страны кажется им чем-то чудовищным. Либеральное крыло нашей политики — побочный продукт американской культуры, поэтому в России правая партия и не имеет серьезной поддержки.
– При этом его доступ к СМИ непропорционально высок.
— Сейчас ситуация выправилась, но очень долго было тотальное засилье либералов на телеэкране. Они 12 лет имели почти полную монополию на телевидении, и теперь уже все слишком хорошо знают, что они хотят и могут сказать. И главное — ради чего.
– Со многими либералами у вас общие корни, вы вышли из одной среды — благополучных советских мажоров. Но стали носителем государственнических идей…
— Столыпин тоже происходил из «мажоров» царской эпохи и, тем не менее, был государственником. Есть и другие примеры… Мне кажется, дело в другом. Просто есть люди, для которых высшей ценностью является право набить живот гамбургерами и купить фирменные джинсы. И есть другие, которые понимают: нация существует для чего-то большего.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
