– Не бойся, милочка, пей вино. Это придаст тебе мужества. Кто знает, вдруг я пожалею тебя и докончу начатое? Моей жене не помешает несколько уроков в искусстве доставлять клиенту удовольствие, прежде чем ее вынудят выполнять самые прихотливые требования.
Пандора в ужасе вздрогнула, осознав, что он имеет в виду.
Последний бокал Роджер вручил жене.
– Ты настоящая красавица, душа моя, – размышлял он вслух, гладя ее по щеке. – Жаль, что придется везти тебя в Лондон. Что ни говори, а я любил тебя… по-своему, конечно, не так, как я любил леди Адриану.
Пандора громко ахнула, чем привлекла внимание Роджера, но тут же испуганно опустила глаза.
– Похоже, вы знакомы с леди Адрианой. Откуда вы ее знаете?
Не дождавшись ответа, он подался вперед и заорал так оглушительно, что женщины подскочили от неожиданности и дружно завизжали.
– Откуда ты ее знаешь, шлюха! Да тебя к ней на порог не пустят!
– Л-лорд Кол… Колтон, – пробормотала Пандора. – Мы когда-то встречались.
– Вероятно, до того, как он женился на прекрасной Адриане…
Актриса по-прежнему тупо молчала, так что на этот раз он яростно ударил ее по лицу, чтобы привести в чувство.
– Д-да, я встретилась с ней только вчера, а может, позавчера. Потеряла счет дням… – мямлила Пандора, вытирая струйку крови, сочившуюся из уголка губ. – Я… н-никогда не видела… не с-слышала о ней, пока не побывала в Рэндвулф-Мэноре.
– Царственная красота, верно? – вздохнул Роджер, с надменным видом прихлебывая портвейн. – Я едва не ублажил с ней похоть, но его светлость вмешался, прежде чем мне удалось ее взять. Конечно, я никогда не забуду, как она меня отделала. Ничего, еще посмотрим, кто кого! Скоро она, вся в крови и слезах, будет молить меня о милосердии, и тогда я заставлю ее делать все, что пожелаю. Она пожалеет, что не позволила любить себя!
Фелисити искоса посмотрела на Пандору, подносившую бокал к губам. Они украдкой переглянулись, и Фелисити нахмурилась, предостерегающе качая головой. Но Роджер с улыбкой наклонился к ней.
– Что случилось, дорогая? Ревнуешь? Не стоит. Эта девка – просто игрушка, с которой неплохо коротать вечера. Ничего особенного. Я бы вернулся к тебе, как только устал от нее, а этого ждать недолго, уж ты поверь.
– Ты действительно собрался везти меня в лондонский бордель, Роджер? – спросила Фелисити, пораженная тем, что смогла протолкнуть слова через сдавленное страхом горло. Она никогда в жизни так не боялась. – Это почти наверняка означает смерть нашего ребенка.
Роджер небрежно отмахнулся.
– Я терпеть не могу детей, и мне противно смотреть на твой живот, дорогая. Правда, мне будет недоставать тебя. Обожаю красоту, а ты – одна из красивейших женщин, которых мне доводилось знать.
– Но мне далеко до леди Адрианы, – съязвила она, словно это в самом деле ее задевало.
– О, да ты и вправду ревнуешь! – проворковал он. – А как завидовала, когда лорд Колтон обратил на нее внимание! О, я знаю, ты была увлечена им, дорогая, но в самом ближайшем времени он горько пожалеет, что вообще вернулся с войны. Я поджарю его яйца на вертеле, а потом оседлаю прекрасную леди Адриану столько раз, сколько пожелаю, причем на его глазах!
– Ты так ненавидишь всех, Роджер? – не выдержала Фелисити.
– Вовсе нет, – удивился он. – Я не питаю ненависти ни к тебе, ни к Адриане. Разве я не обращался с тобой хорошо? Разве не любил… по-своему?
– По-своему? – ахнула Фелисити. – Терзал меня каждую ночь? Причинял боль каждым прикосновением? Это ты считаешь любовью? Я бы назвала это зверством.
– Глупости. Есть люди, которых я действительно ненавижу. Некоторых мне удалось устранить, другим еще предстоит почувствовать всю силу моей мести. Однажды я едва не прикончил лорда Колтона, натравив на него солдат, но он выжил, несмотря на дыру от моей пули в спине, и не только выжил, но в ту же ночь женился на Адриане. Вот за это я его возненавидел! Возненавидел, как его отца, с которым сумел расправиться. Очередь Уиндема еще придет, а пока я должен решить, что делать с вами, барышни!
С этими словами Роджер отошел в конец комнаты. Фелисити воспользовалась этим, чтобы вылить содержимое бокала в высокий медный чайник, стоявший на полу. Пандора вытянула шею и, увидев, что сделала Фелисити, презрительно усмехнулась. По-видимому, актриса не одобрила зряшной траты хорошего вина, поскольку свой бокал осушила одним глотком. Фелисити, парализованная ужасом, молча смотрела на нее, понимая, что несчастная только сейчас проглотила смертельную дозу мышьяка.
Роджер повернулся и, увидев пустые бокалы, отставил свой.
– Что же, пора, – провозгласил он, показывая на принесенные женой вещи. – Фелисити, помоги нашей дорогой Пандоре одеться. Трудно будет объяснить посторонним присутствие голой женщины в моем экипаже.
Под его злорадным взглядом Пандора с трудом натянула сорочку и закуталась в плащ. Он жестом приказал ей сесть в экипаж. Фелисити последовала ее примеру, и Роджер щелкнул поводьями.
Фелисити почти сразу поняла, что они едут не по лондонской дороге, а на запад, к зеленым холмам, где расположились богатые поместья и роскошные особняки, между которыми извивалась река Эйвон. Здесь Роджер мог довольно легко избавиться от них, и тела найдут не скоро, возможно, через несколько недель или даже месяцев.
Пандоре стало плохо, и пока она извивалась в муках, Фелисити довольно старательно ей подражала. Роджер, слыша стоны и крики, только посмеивался. Похоже, ему доставляло огромное удовольствие сознавать, что две ни в чем не повинные женщины умирают от его рук. И хотя Фелисити в который раз поразилась его жестокости, сейчас ей было не до этого. Главное – понять, что он собирается делать после того, как посчитает, что они обе мертвы. Ей не особенно хотелось быть похороненной заживо. Впрочем, Роджер вряд ли осилит рытье двух могил, тем более что не слишком любит заниматься тяжелым трудом. Вероятнее всего, просто бросит их на обочине дороги и повернет домой.
Фелисити отчаянно молилась, чтобы так и было. Только бы он не забрался слишком далеко.
Пандора наконец затихла, и Фелисити последовала ее примеру, но прежде осторожно дотронулась до запястья женщины. Увы, пульса не было, и это означало одно: портвейн в самом деле был отравлен.
Еще минут через двадцать Роджер остановил экипаж в совершенно незнакомой местности, сбросил Пандору на землю и поволок к холму, у подножия которого протекала река. Понимая, что ее ждет та же участь, Фелисити наспех оторвала широкую ленту от подола рубашки и затолкала в рот, в надежде заглушить нечаянный звук, который мог вырваться из горла. Если Роджер не будет полностью убежден в смерти жены, та не проживет и часа.
Роджер выпрямился, подтолкнул тело носком сапога, и Фелисити услышала громкий всплеск. Тяжело дыша, Роджер вернулся. Сердце Фелисити тревожно забилось, когда он подтащил ее к краю. Бедное дитя в ее чреве наверняка не вынесет падения.
