Книга Пророчица - Барбара Вуд

– Ее одежда и даже ее обувь здесь, – сказал он. – Она не могла уйти далеко. Мы поймаем ее.

Шестой свиток

Не знаю, каким образом я осталась в живых и как добралась до берега. Однако, проснувшись, я увидела, что лежу на прибрежной гальке, и меня освещают тусклые лучи солнца.

По всему берегу были разбросаны тела людей, с которыми я плыла на корабле, а также мертвые лошади, свиньи и собаки. Две ночи и два дня я ходила по берегу, но в живых не осталось ни души. Я посмотрела на острова, расположенные вдоль побережья, размышляя о том, сколько людей могло находиться на них. Я попыталась отыскать материал, чтобы разжечь сигнальный костер, и настороженно вглядывалась вдаль, ведь на островах мог появиться дым.

Но я так и не увидела ничего.

Я была полностью истощена, меня трепала лихорадка, когда меня подобрали люди из племени Фрейды. Они выхаживали меня несколько месяцев, и к моменту моего выздоровления уже наступила зима. Меня кормили, и я находилась в уютном в доме женщины, которой, насколько я поняла, мое присутствие было вовсе не в тягость. Но разговаривала я редко, потому что находилась в шоке. У меня было такое ощущение, что вместе с сыном, мужем, дорогим другом Севером и его женой погибла и я.

Когда сошли снега и для земледельцев наступила горячая пора, а мужчины отправились на охоту, я стала понемногу приходить в себя. Я попросила, чтобы меня отвели к римлянам. Мы разговаривали на разных языках, и Фрейде удалось общаться со мной жестами и схемами, которые она рисовала на земле. Она объяснила мне, что мы находимся очень далеко от римской заставы и что в данный момент путь нам преграждало вражеское племя, находящееся у римской границы. Племя не станет рисковать жизнями своих людей ради меня, но и одну меня они тоже не отпустят. Мне пришлось остаться и ждать.

Фрейда была знахаркой племени, ведь германцы считают, что женщины владеют с даром пророчества. К ним часто обращаются за советом. Постепенно я овладела языком Фрейды, так же, как когда-то и языком Сэтвиндер, и Фрейда рассказала мне о своем народе. От нее я и узнала об Одине, их спасителе.

Шли месяцы, подходил к концу второй год моего пребывания в племени, я каждый день ходила на берег и всматривалась в морскую даль. Я представляла, как на горизонте появляется римская трирема и ветер раздувает паруса такого же цвета, как когда-то были на кораблях Корнелия Севера; мне слышались знакомые крики, и я видела Филоса, стоящего на палубе; на руках он держал Пиндара, и они махали мне руками. Когда в деревню приехали гости, я спросила у них, не разыскивают ли римляне женщину. Но сказать им было нечего. Я знала, что моего мужа на свете больше нет, и я осталась вдовой. И уж конечно, не выжил во время шторма и Пиндар. У меня больше не было ребенка – уже второй раз.

Печаль и боль стали постоянными моими спутниками, и я начала воспринимать их как свою плоть. Мне стало казаться, что до конца жизни я буду испытывать только их. Времена года сменяли друг друга, а я продолжала жить в племени, потому что мы находились в окружении врага и не могли сдвинуться с места. Меня также не могли отвести к границе, у которой жила вторая половина племени и сын Фрейды. Я не могла понять, как эта женщина могла столько времени находиться вдали от родных и близких. Она сказала, что такова ее судьба, а с судьбой необходимо мириться. О моей горькой потере Фрейда выразилась так: «Все кончено. Прими это как данность, иначе ты так и не познаешь мир».

Пребывая в этой дикой земле, я продолжала идти по Пути, верила так же, как в Антиохии и Индии, Александрии и Британии. Своей верой я делилась и с другими. Поскольку Фрейда знала и умела рассказывать саги, от нее я научилась искусству повествования, овладев которым можно было держать слушателей в напряжении несколько ночей. Я рассказала о Праведном, его сказаниях и притчах, о его чудесах и даре исцеления, сообщив о самом главном: о его победе над смертью. Они, в свою очередь, рассказали мне об Одине, спасителе, казненном на дереве, который умер от стрелы, пронзившей его бок, после чего он спустился в подземное царство, а по прошествии трех дней стал богом.

Так я постепенно постигала еще одну великую истину.

Ты помнишь, Перпетуя, что в Британии мне открылась пятая тайна: не навреди, первый принцип бога Эскулапа. Но я увидела, что люди, живущие на рейнской земле, тоже соблюдают это правило и уважительно относятся к природе. Взглянув в прошлое, я поняла, что эта истина также была частью вероучения Таммуза и Зороастра, Будды и Кришны, Гермеса, Исиды и Праведного, что она была характерна не только для Эскулапа, что эта мысль не была для мира новой. Все религии сходятся на одном: уважай все, что окружает тебя, поскольку это творение Создателя. Не причиняй зла. Не начинай войну. Твори добро. И прежде всего: уважай других, чтобы другие уважали тебя.

Я в одиночестве бродила по лесу, когда со мной случилось новое откровение, я познала шестую Истину, являющуюся третьим и последним шагом по тропе, ведущей к нашей душе.

Страх, гнев, горечь, недоверие, ненависть, зависть, ревность – все это преграждает путь Свету, сиявшему внутри нас, когда мы были младенцами. Сделав третий шаг, которым является смирение, мы сбросим оковы страха и отопрем двери Свету. Я вспоминаю учение Эпикура, утверждавшего, что добро – это прощение. Он добавлял кое-что еще: зло может искорениться смирением. Зло принимает различные формы: печаль, горе, гнев, боль, ненависть, желание отомстить. Когда я постигла истинный смысл смирения, я ощутила, что мой гнев и моя горечь растаяли. Я пережила страшную трагедию, выпавшую на мою долю, и со всей искренностью сказала себе: так должно было случиться, и я смиряюсь со своей судьбой.

Смирение, Перпетуя, дарует нам душу заново: прощение, уважение, смирение. Таким образом, мы приближаемся к седьмой Истине, доказывающей предыдущие шесть и наделяющей нас даром. Однако седьмая Истина открылась мне не здесь, не в этот раз.

Пришел день, когда до нас дошли новости о беспощадном сражении племен на западе и о том, что враг нашего племени разгромлен. Фрейда разложила на белом покрывале камни со священными рунами, на которых прочла хорошие знаки. Она сказала, что мы наконец можем свободно направиться к границе, где находилась часть племени, отделенная от основной части войной; вражеские племена мешали нам встретиться.

Фрейда снова была с сыном. И там, в диких лесах, мне было суждено встретиться с Сигизмундом – моим красивым, храбрым, божественным Сигизмундом….