До половины первого все шло строго по моему расписанию: привезли заказы из ресторана, потом приехали и принялись настраивать инструменты музыканты, позвонил Нельсон и сказал, что они с Габи уже выходят. Я втиснула себя в убийственный корсет Милочки, готовясь облачиться в платье подружки невесты, а мама и бабушка, пока над ними работали визажист и парикмахер, даже стали обмениваться счастливыми воспоминаниями о собственных свадьбах.
Потом в гостиную влетел отец.
– Он не успеет! Не появится вовремя! Проклятье! Где Мелисса?
Я в ужасе вскочила с дивана у окна.
– В чем дело? Уильям? Господи! Только не говори Эмери.
– Да не Уильям! – выпалил отец.– Юрист! Он пообещал отправить добрачные договоры с курьером еще вчера!
– Ради бога, Мартин,– пробормотала бабушка.
– Эмери не выйдет за него, пока не появятся подписи в договорах! – продолжал бушевать отец.– Мелисса, отправляйся в город, возьми эти чертовы бумаги!
– Что?!
– Это не займет много времени. Приедешь в Лондон, забежишь за договорами – и сразу назад
Я уставилась на него, не веря собственным ушам.
– Да не переживай! – махнул рукой отец.– Впереди еще море времени. Церемония начнется не раньше чем через два часа. Шевелись! А то задержишь нас всех.
Все дальнейшее было похоже на кадры какого-то странного кино: вот я прямо в платье подружки невесты сажусь в бабушкину машину, мчусь в город, забираю конверт с документами у давящейся от смеха секретарши, еду назад, пробиваясь сквозь стада автомобилей на шоссе, едва не врезаюсь во встречный «рено», сворачивая с главной дороги на нашу улицу…
Кошмар все-таки закончился.
– Вот,– выпалила я, кладя конверт на кухонный стол перед мамой.
До приезда электромобилей оставалось полчаса.
Я осмотрелась по сторонам и неожиданно поняла, что в кухне больше никого нет.
– Эмери? – закричала я.– Бабушка?
На верхней ступени лестницы появилась Эмери в подвенечном наряде. Я замерла. Моя сестра выглядела бесподобно: длинное атласное платье, широкий пояс вокруг бедер – она была похожа на девушку времен короля Артура. Искрящийся водопад ореховых волос обрамлял спокойное лицо. Когда Эмери подняла руку, чтобы прикоснуться к короне из цветов на голове, на изящном белом запястье сверкнул бриллиантовый браслет.
– Эмери,– прошептала я,– да ты просто красавица!
Она улыбнулась, и в эту минуту даже ее рассеянность показалась мне царственной.
– Где визажистка? – спросила я.– Времени остается в обрез.
Мама подняла руку к губам.
– Черт возьми! Прости, дорогая.
– Хочешь сказать, что она ушла? – Уже почти не сомневаясь в этом, спросила я.
– Да, потому что очень спешила,– объяснила мама.– У нее сегодня еще одна свадьба.
Я стиснула зубы. Сцену устраивать не следовало – нельзя было портить день.
– Ладно,– пробормотала я.– Ладно. Накрашусь сама.
– Нет, детка,– сказала бабушка.– Позволь, это сделаю я.
К делу определенно подключился некто более влиятельный, чем наш отец: семейство Ромни-Джоунс благополучно собралось у церкви. Даже дождь не пошел. Лошадь и экипаж, предоставленные «Грин энерджи», смотрелись сказочно, местные жители бросали конфетти, и только двое гостей еще стояли в стороне, докуривая сигареты
– Подожди здесь,– велел отец.
Он выглядел великолепно. Его волосы лежали так идеально, что я подумала – а не воспользовался ли он услугами визажистки вместо меня.
– Как тебе идет эта накидка, Эмери! – воскликнула бабушка, когда отец направился к церкви.– Гораздо больше, чем в свое время – мне.
Она поправила белый мех, окаймлявший лицо Эмери.
– Накидку тебе тоже кто-нибудь подарил? – лукаво поинтересовалась мама.– Поклонник?
– Естественно,– ответила бабушка, даже не повернув головы.
Я посмотрела по сторонам, выискивая глазами Джонатана, но он, наверное, был уже в церкви. Я поправила платье, утешая себя мыслью, что позднее предстану перед ним в более достойном виде.
Из церкви вышел отец и почти бегом направился к нам.
– Порядок,– сказал он, приблизившись.– Ты, Эмери, можешь поставить подпись и позднее. Сейчас не время.
Он улыбнулся, и у меня потеплело на сердце.
– Какой же я счастливый мужчина! Окружен такими роскошными дамами!
Действительно, все мы смотрелись шикарно, особенно мама, яркая блондинка. Она держалась почти так же невозмутимо, как Эмери, только своему спокойствию, скорее всего, была обязана соответствующим препаратам.
Сопровождающий подал маме руку. Та приняла ее с грациозным кивком и направилась в церковь. Все проводили восхищенными взглядами ее стройную фигуру.
Я почти не дышала, боясь, что отец испортит волшебство минуты своими комментариями, но он промолчал – только улыбнулся каким-то своим мыслям, потом спохватился и что-то проверил во внутреннем кармане.
– Счастья тебе, детка! – Бабушка убрала в сторону свисавшие со шляпы перья и поцеловала Эмери в щеку.– Сегодня и всегда.
– Готова? – спросил папа.
– Да,– выдохнула я.
– Я не к тебе обращаюсь, Мелисса,– бросил отец.– Эмери?
– Что? А, да-да,– пробормотала Эмери, которая вертела в руках букет из лилий и красных ягод с тех пор, как удалились оба фотографа.
Я взяла ее шлейф, и мы втроем медленно вошли в пахнущий фимиамом полумрак церкви.
Глава 26
Церемония прошла без сучка без задоринки. Мне понравилось, что священник категорически выступил против «Ангелов» Робби Уильямса в качестве церковного гимна, даже в исполнении арфистки, которая училась в той же школе, что и мы.
Церковь смотрелась потрясающе. Горели свечи, светились оранжевые китайские фонари, вился плющ. Я сидела очень прямо, ни на миг не забывая, что где-то позади, среди немногочисленных гостей со стороны жениха, сидит Джонатан.
Вскоре мы снова собрались на улице. Сгущались сумерки, фотографы – теперь к ним присоединился и сердитого вида подросток, представитель местной газеты,– спешили сделать снимки, пока совсем не стемнело.
От слез радости и капель пота мой макияж изрядно пострадал, поэтому, улучив минуту, я отошла под одну из арок, чтобы привести лицо в порядок.
– Как же все было красиво! – послышался где-то за моей спиной голос Габи.
Я замерла. Подслушивать не в моих правилах… но узнать, что же происходит между моими друзьями, безумно хотелось.
– Ага. Красиво,– ответил Нельсон без особого энтузиазма.
