Он смотрел на них глазами маньяка, черными, злобно прищуренными, похожими на два мрачных отверстия. Сначала он оглядел Серену, потом Страйда. Он внимательно изучал его, чуть подавшись вперед, словно увидел в лице его нечто странное и неожиданное. Чем дольше Боб изучал Страйда, тем сильнее тот чувствовал себя насекомым, наколотым на булавку в руках коллекционера. Жутковатое ощущение усилилось, когда Страйд встретился взглядом с Бобом. Ему вдруг показалось, что тот кричит ему: «Я знаю тебя».
Но никогда прежде Страйд его не видел.
– Как твое имя? – спросил он.
– Оно написано при входе, – безразлично промолвил Боб.
– Нам не составит труда его выяснить, – сказала Серена.
– И как же вы это сделаете, хотелось бы знать? – Боб криво усмехнулся. – Я нигде не расписывался, не сдавал отпечатки пальцев, у меня нет документов. Откуда вы возьмете информацию обо мне?
– А ты неглупый парень, – заметила Серена. – Я ожидала увидеть спившегося кретина.
Боб нахмурился, ткнул пальцем куда-то себе за спину, в глубь трейлера.
– Весь джин там. Это вам на тот случай, если я выйду из игры.
– Выйдешь из игры? – переспросила Серена.
Боб провел рукой по длинной поседевшей бороде, подергал ее космы, приложил к виску ладонь, как пистолет, и пошевелил указательным пальцем.
– Ты собираешься покончить жизнь самоубийством? Зачем?
Боб вновь оглядел Страйда и мрачно произнес, будто делился с ним им одним известной тайной:
– Ты же все знаешь.
– Откуда? – удивился Страйд.
– Потому что ты мужчина. Ради кого мужчина совершает поступки?
– Ради женщины?
Серена подалась вперед:
– Ты говоришь о Кристи?
Злость схлынула с него. Он обмяк, лицо сделалось задумчивым. Он взглянул на Серену.
– Ты немного похожа на нее, – произнес он надтреснуто. – У тебя такие же зеленые глаза. Но у нее они были холодными. Она разрушила меня, мою жизнь. Видишь, во что я превратился? Но если бы я мог, я бы снова прошел через этот ад.
Глаза Серены сузились.
– Ты так любишь ее? – спросила она. – Что в ней было такого хорошего?
– Ничего. Она была отвратительной.
– Она тебя отвергла? – продолжила Серена.
Боб дико захохотал:
– Если бы все было так просто! Сначала ты чувствуешь себя так, будто тебе дали ключи от двери, а потом ты вдруг обнаруживаешь, что замки в ней сменили. Понятно? И ты смотришь назад и видишь, что сам все уничтожил, бросил все и всех. Ради призрачной мечты.
– Когда ты впервые увидел ее?
Боб нетерпеливо махнул рукой:
– Не трать мое время. Желаешь о чем-то спросить меня? Спрашивай.
Страйд догадался, о чем тот намерен говорить.
– Это ты убил ее?
– Кто-нибудь должен был это сделать.
– Но ты ее не убивал?
– Разве тебе не хотелось бы, чтобы я признался в убийстве? Ведь так тебе будет намного легче?
– Мне нужно знать, что в действительности произошло.
Боб рукой смахнул со стола таракана, отбрасывая его к стене.
– Не нужно. Того, что ты знаешь, тебе достаточно.
– Но я не выяснил почему, – настаивал Страйд.
Боб рассмеялся:
– Для нее все это было игрой. Она забавлялась, разбивая людские жизни. Только когда-нибудь люди в ответ разобьют и твою жизнь.
– Слушай, Боб, может, продолжим наш разговор в другом месте? – проговорила Серена с беззаботной улыбкой, незаметно доставая наручники. – Поедем с нами в участок? Там тебя помоют, переоденут, хорошо накормят.
Глаза Боба заметно вспыхнули и раскрылись, как у хищника.
– Э, нет. Так легко вы отсюда не уйдете! – рявкнул он и с неожиданной быстротой, изумившей их, метнулся к кассе.
Не успели они опомниться, как он мгновенным движением левой руки вытащил оттуда «смит-и-вессон». Боб вскочил, отбросив стул, и вскинул руку вверх, задев за крышу трейлера четырехдюймовым стволом пистолета.
Страйд и Серена отпрыгнули назад, задевая руками нитки, они посыпались на пол с тем же жалостливым звоном. Послышался хруст раздавленного стекла. Страйд приземлился на правый бок, в нескольких местах сильно поранив ладонь о расколотые стекляшки. Невзирая на боль, он сунул окровавленную руку в куртку, вырвал из кобуры «ругер», на ходу снял его с предохранителя, рванулся вперед и, встав на одно колено, прицелился в грудь Бобу.
В метре от него то же самое сделала Серена. Она стояла на коленях, чуть отведя корпус, сжимая двумя руками автоматический пистолет.
Боб не двигался. Он глядел на них с победной ухмылкой, выглядевшей странно. Оружие подрагивало в его руке.
– Ну? И чего же вы ждете? – спросил он.
– Мы не хотим причинять тебе вред, Боб, – произнесла Серена. – Положи пистолет на стол.
– Я выхожу из игры, и вы должны мне в этом помочь.
Страйд увидел, как его пальцы с силой обхватили рукоятку, затем рука медленно опустилась.
– Боб, учти – я буду стрелять, – предупредила Серена.
– Не нужно! – воскликнул Страйд. Он не хотел, чтобы единственное окно, в которое он может увидеть правду, закрылось. – Подожди!
Боб навел черное дуло на голову Страйда, но стрелять не приготовился. Ударник не был отведен назад, указательный палец лежал не на спусковом крючке, а на дужке. Страйд прикинул на глаз траекторию пули, и в ту же секунду грянул выстрел, и его рука, которую уже рвала одна пуля, неприятно заныла. В памяти всплыли и звук выстрела, и ощущение разрываемой мякоти.
– Боб, ты же не собираешься стрелять в меня, – сказал он. – А теперь положи оружие на стол.
Боб покачал головой.
Страйд щелкнул предохранителем, поставив его на место, ослабил пальцы вокруг рукоятки. «Ругер» скользнул в его ладони и повис на большом пальце стволом вверх. Страйд нагнулся и положил его на пол.
– Джонни, что ты делаешь? – раздался голос Серены.
– Ничего особенного. Просто я не собираюсь его убивать, – спокойно ответил Страйд.
Боб застыл в недоумении.
Динь-динь-динь, пропели стеклянные бусинки.
– Это не я делаю, а она. Всегда и всюду она, – проговорил Боб.
Страйд покачал головой:
– Нет, Боб. Теперь уже ты. Она умерла, и винить тебе больше некого. И что ты теперь станешь делать?
Рука Боба дрогнула. Из груди вырвался долгий печальный вздох. Казалось, он уменьшился в размерах, выпустив из себя весь воздух. Рука обмякла, ствол пистолета опустился.
