Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Под миной оказался проводок, шедший то ли к бомбе, то ли к связке «итальянок». И зачем они начали разминирование фугаса? Одному богу известно. Обошли бы стороной — и делу конец. Наших позади них не было. Солдат не разглядел, не обнаружил скрытый замыкатель, а как известно, сапер ошибается один раз…
Вот и дождался Васькин своего ордена. Только семья получит его посмертно.
* * *
Мы ушли, заминировав этот мятежный район. Не знаю, какие будут последствия от ловушек для «духов», но пока счет в минно-взрывной войне был не в нашу пользу. Две недели войны — и каждый день кто-то погиб или ранен.
Перед отъездом вновь фото на память, на котором не поймешь кто с кем: то ли мы с «духами», то ли с отрядом обороны кишлака. По-моему, это одно и то же. Но какие колоритные и злобные физиономии! В темноте и без оружия лучше с такими не встречаться!
Наконец закончился мой последний рейд! Последний выход на войну. Завтра вернусь в полк и начну искать себе замену.
* * *
В полку меня постигло очередное разочарование. Представление на присвоение досрочного звания капитана вернули. На возврате стояла резолюция: «Оформлять не менее чем за три месяца до замены». Опоздал, кто ж знал. А хорошо было бы приехать домой капитаном!
Во всем алкоголик Золотарев виноват: компостировал мозги и тормозил бумаги. Он во время нескольких боевых рейдов оставался в полку, беспробудно пил и, в конце-концов, попал в реанимацию вместе с собутыльником особистом. Еле-еле откачали обоих.
* * *
Полк стоял на плацу, когда, визжа тормозами, у штаба остановился «уазик», и из него вывалился пьяный начальник финансовой службы. Он громко рявкнул водителю:
— Отвези девчонок на базу! И не задерживай «блядовозку», я скоро опять поеду в штаб армии резвиться! — А сам побрел по дороге в сторону казарм. Вид у капитана был довольно забавный, даже потешный. Кротов шел в тапочках, в тельняшке и с пистолетом на ремне, волочащимся по асфальту. Это был АПС в деревянной кобуре (генеральский пистолет).
— Сурков! Ко мне! — позвал командир полка.
Капитан, путаясь в ногах и выписывая «крендели», приблизился к строю.
— Прибыл! А что? Не имею права выпить? Я, может быть, сегодня самый счастливый! Мне наконец-то майора присвоили! Досрочно и на ступень выше должности! Заметили мое усердие!
— С чего ты это взял? — удивился командир.
— А вот у меня выписка из приказа! — протянул Сурков какой-то листок.
— Начальник штаба! Ты посылал представление?
— Нет, — искренне недоумевал начальник штаба.
— Начфин! Ты откуда взял этот документ? — спросил вновь командир.
— Из штаба армии! Скоро получите подтверждение! А я пойду, посплю. Умаялся сегодня с девчонками! Деньги получены, завтра привезу в полк.
Начальники некоторое время удрученно чесали затылки, изучая бумагу. С утра Сурков ходил уже со звездочками майора.
Через месяц, после того как по настоянию начфина в личное дело вписали новое звание, обман вскрылся. Неизвестно кому и сколько он заплатил в штабе, но присвоенное звание оказалось мистификацией. Но сам Сурков уже уехал по замене майором. Вот прохиндей!
Глава 20Война, которая никогда не кончается
Итак, вот и конец войне. Двадцать три месяца боевых действий позади. Пошел двадцать четвертый. Месяц замены! Это сладкое слово замена!
Я попрощался с уходящим в рейд батальоном и принялся собирать чемоданы, делать последние покупки. Джинсовые шмотки, масса безделушек-сувениров, жвачки. Когда и где в Союзе их купишь? Эх, один такой кабульский дукан перенести бы в любой областной город, и это вызовет революцию. А всего-то на всего второсортный ширпотреб. Как же мы отстали от остального мира! На этикетках штампы: сделано в Гонконге, Малайзии, Сингапуре, Индонезии, Тайване, Таиланде, Франции, США, Японии. Вот тебе и средневековый Афганистан! А мы все боремся за существование. К тому же постоянно стремимся раздвинуть границы советского строя. Наши лозунги: «Нет — нищете», но «Да здравствует бедность и усредненность!»
Я собирался в союз и одновременно продолжал поиски заменщика. Мне сказали, что он уже приехал. Но где же этот офицер, в конце концов?!!
Батальон ушел в сторону Газни, а я поехал на пересылку. Предпринятые розыски сделали свое дело. Вот он! На застланной койке, поверх одеяла, в рубашке и спортивных штанах лежал офицер преклонного возраста, точнее, предпенсионного военного возраста. Он спал и храпел в потолок, не подозревая о том, что судьба его уже предрешена. И судьба эта — первый мотострелковый батальон. Китель с погонами майора, два ряда планок с медалями за «песок» (выслугу лет) подтверждали далеко не молодой возраст заменщика.
Эх, нелегко будет мужичку у нас. Горы стонут и плачут по тебе, «папаша». Жалко тебя, сочувствую, но ничем не могу помочь. Кто-то на верху, в «большом» штабе, давно решил за нас обоих. Майор Маковецкий (такая фамилия значилась в предписании) собственной персоной! Фамилию его я знал из телефонограммы! Меня ждет Питер — тебя Панджшер, Хост, Алихейль, Газни, Чарикар. Счастья и удачи тебе, старый майор. Так же, как и мне. Никифор Никифорович за двадцать три месяца выжил и последние денечки продержится! И возвращаюсь домой не по частям, не в стальном ящике, а целиком и полностью. Без единой царапины, если не считать травмы мозга в виде теплового удара и контузий. Это, конечно, досадное обстоятельство, но в настоящее время голова меня не беспокоит. С возрастом, возможно, что-то изменится и начну страдать, но сейчас — полный порядок. Я счастлив и наслаждаюсь заменой.
Я легонько потряс за плечо майора:
— Алексей Алексеевич? Маковецкий?
Мужчина разомкнул глаза, протер их ладонями, потянулся и резко оторвался от подушки:
— Ну, я. А что?
— А то, что вы — мой сменщик в Афгане! С прибытием!
Майор сел, потряс головой, разгоняя сон, и тупо уставился на меня, пытаясь сообразить, что к чему.
— Моя фамилия Ростовцев. Я замполит первого батальона восьмидесятого полка. Предлагаю сейчас же ехать в полк вместо прозябания на этом пересыльном пункте.
— Ага, вон оно что! — майор окончательно проснулся, начал соображать и, улыбнувшись, представился:
— Меня зовут Алексей Алексеевич.
— Я знаю. А меня Никифор.
— А по отчеству?
— Ну, я довольно молод для такого общения. Впрочем, Никифор Никифорович. Где ваш чемодан? Собирайтесь, поехали!
* * *
В полку я познакомил майора со всеми начальниками, которые не были в настоящее время в рейде. Золотарев, глядя на седины майора и болезненный зеленовато-серый цвет его лица, сморщился словно от зубной боли:
— Товарищ майор! Вам сколько лет?
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
