class="p1">– Ну, что-то пацан знает, не без этого, но в делах пока зелёный совсем. Я его учу секретам мастерства, вроде того, но учу, наверное, плохо.
Вербин с удивлением понял, что Патрикеев сильно волнуется, чего за ним отродясь не водилось, и осторожно произнёс:
– Вы отличный учитель, Иван Васильевич. Просто парень, видимо, совсем зелёный, вот и накосячил. Вы скажите, что случилось, а я прикину, как и что.
– Откуда ты знаешь, что он накосячил? – насупился Патрикеев.
– Я с Петровки, Иван Васильевич, мне положено знать, что в Москве делается.
– Шутник, – пробормотал медэксперт. И после паузы поинтересовался: – Ты нас не сдашь?
Поскольку разговор начал переходить в деловое русло, Вербину понадобилась дополнительная информация:
– Твой парень продал труп некрофилам?
Шутку Патрикеев не принял, но, судя по изменившемуся тону, слегка расслабился.
– Почти. Случилось вот что… В один из праздников было его дежурство. Я не люблю, когда новички остаются одни, но длинные выходные, сам понимаешь, всем нужно отдохнуть, все люди заслуженные, семейные, поэтому дежурства прилетают молодым. Так получилось, что пацан остался тут один. И в субботу, двадцать пятого, к нему женщина явилась. Предлог нашла благовидный, разговор завела умело, то, сё, развела пацана и в итоге попросила показать тело.
– Паренёк-то совершеннолетний? – не удержался Вербин.
– Да, чтоб тебя, – выругался Патрикеев. – Не своё тело пацан показывал. Не своё.
– Виктории? – Феликс вновь стал серьёзным.
– Да.
– За деньги?
– Давай эту тему замнём, чтобы не усугублять? Я с ним достаточно неласково себя повёл и даю слово, что больше такого не повторится. Он хороший и всё понял. Деньги, говорит, не взял, и я ему верю.
– Хорошо… – Слову Патрикеева Вербин доверял и больше скользкую тему не поднимал. – Как вы узнали?
– Пацан проговорился случайно. Одну фразу неловко ляпнул, но я всё понял. Вытянул из него подробности, ну и сам понимаешь, не мог тебе не рассказать.
Потому что так положено. Поэтому благодарить Патрикеева за сообщение Феликс не стал. Вместо этого спросил:
– Что она сделала?
– Просто постояла и посмотрела.
– И всё?
– Пацан клянётся, что да. Сказал, что она даже предложила руки ей связать, но он отказался.
– Описать её сможет?
– Да.
– Иван Васильевич, я пришлю вам фотографию, пусть пацан скажет, она или нет?
– Присылай.
* * *
Как оказалось – она.
Впрочем, Феликс не сомневался в том, что правильно определил приходившую попрощаться с Викторией женщину, поэтому отправил Патрикееву всего одну фотографию. Не ошибся. Медэксперт перезвонил и сказал, что пацан уверенно опознал посетительницу, поэтому меньше чем через час Вербин входил в квартиру на улице Сергия Радонежского. Кивнул Марии, снял куртку, разулся и прошёл в гостиную, в которой его ждала Нарцисс.
– Добрый день, Изольда.
– Я знала, что вы придёте, Феликс, – мягко ответила ведьма, жестом предлагая полицейскому расположиться в соседнем кресле. – Мальчик из морга был очень мил, но не мог не проболтаться. Надеюсь, ему не сильно достанется?
– Если вы дадите слово, что ничего не сделали с… с телом.
– Я только смотрела, Феликс, клянусь. – Он знал, что Нарцисс абсолютно искренна. – Я прощалась.
Голос не дрожал, но Вербин уловил в нём лёгкий, едва различимый надрыв и понял, что сегодня… а может, и ночью… а может, ещё и вчера… ведьма горько плакала. И слёзы, следов которых на её лице сейчас не было, мешали ей держать голос.
– Я так и понял.
– Вы не могли не понять, Феликс. Поэтому я с вами честна.
– Вы честны, потому что не преступница, Изольда.
– А кто?
Они оба знали, почему Вербин произнёс свою фразу и почему Нарцисс ответила на неё именно так. Знали, но пока молчали. Или не «пока», а просто молчали, чтобы ненароком не сказать. Ведь знали они оба, и оба не знали, что делать дальше.
– Почему вы не уехали?
– Вы сами сказали, что я не преступила закон. Зачем мне уезжать?
– Отдохнуть, пока всё не уляжется.
– Что именно вы подразумеваете под словом «всё», Феликс?
– Ваши нервы, Изольда. Ваши чувства. Ваше горе.
– Да, вы понимаете… – Нарцисс грустно улыбнулась. – Я не уехала, потому что вы бы начали меня искать, Феликс, так зачем портить отпуск? Лучше дождаться финала, посмотреть, чем всё закончится, и потом уж заниматься нервами.
Сегодня они обошлись без кофе. Мария закрыла двери в гостиную, и им никто не мешал.
– Я знаю, через что вам пришлось пройти, – очень тихо сказал Вербин.
– Когда вы решили меня проверить?
– Когда появились основания.
– Вы очень внимательны.
– Это моя работа.
– Вы хорошо её делаете.
Он это знал.
И ещё он знал, что восемнадцать лет назад в окрестностях Новосибирска обнаружили машину, рядом с которой лежал забитый до смерти мужчина. Его молодая жена пропала. Объявили розыск, но опытные опера не сомневались в том, что обнаружены будут разве что останки. Не скоро. Если повезёт. Опера ошиблись – молодая женщина вышла к людям через четыре дня. Примерно в ста километрах от того места, где обнаружили машину. Избитая, окровавленная, подвергавшаяся насилию и пыткам. Живая.
– Кого вы потеряли?
– Дочь. – Нарцисс грустно улыбнулась. Очень грустно. – Неужели вы не поняли?
– Я должен был уточнить.
– Верите только тому, что подтверждено?
– Это моя работа.
Но об этом ведьма уже знала.
– Ей могло было быть примерно столько же лет, сколько Вике. Она могла жить в Москве, снимать квартиру, учиться и работать. Она могла встретить хорошего человека и полюбить его. Она могла… Но получилось так, что у моей девочки отобрали эту возможность. Её убили. И вместе с ней убили меня. Давно… давно убили. – Нарцисс посмотрела на сигареты, но не потянулась за ними. – Знаете, Феликс, Вике снилась смерть, а я её пережила и с тех пор как мёртвая. После того, что со мной сделали, у меня не может быть детей. Я не уберегла своего ребёнка. У меня не было шанса, но это не важно, для меня – не важно. Я не уберегла своего ребёнка и каждый день думаю об этом. И буду думать до самой смерти. Всегда. – Нет, всё-таки не выдержала – закурила. Выдохнула дым и продолжила чуть другим тоном. Чуть более спокойным. – Я старалась помогать людям. Искренне вникала в их проблемы, давала хорошие, обдуманные советы, но всегда оставалась в стороне. Я вникала в их проблемы, сочувствовала им, но никогда не сближалась. И вот пришла Вика… Она была не первой молодой девушкой, обратившейся ко мне за помощью, но вы ведь понимаете, с чем они обычно приходят? «Когда я выйду замуж?» «Тот ли это мужчина, которого я ждала?» «Занимаетесь ли вы приворотом?» Вика
