эту работу.
— Азарик? Он жить один?
— Он уехал ещё вчера. Ему дали новое назначение.
Печаль от разлуки с сыном ещё тяготила отца, и Ира тронула его за рукав, за что заработала похлопывание по плечу.
— Не расстраивайтесь, Ирина. Жизнь, она такая. Сегодня здесь, завтра там. Главное, чтобы на своём месте. Вам тоже предстоит нелёгкий путь. Храни вас Сёстры!
Подошли Цыран и Кесса, обняли, шепнув на ухо с одной стороны: «Береги себя!», а с другой: «Снова вляпаешься в неприятности — отмываться заходи сразу через баню».
Подошёл проститься пекарь. До этого он не отходил от крытой повозки, возле которой не размыкали объятий его жена и дочки. На долгие годы Лория уезжала в большой мир. Прощание Иры с пекарем было тёплым, но коротким, — мужчина берёг драгоценные последние минуты для общения с ребёнком.
Рядом с роскошной повозкой прощались с братом и мужем Анети и Фальтэ. Последняя светилась, что та лампочка, даже сквозь покрывала, и тихо что-то шептала королю, держа его за руку. Он что-то отвечал ей, склонившись низко-низко и периодически скашивая суровый взгляд на придворных, забывших о том, что их работа сейчас — смотреть куда угодно, но только не в эту сторону. Ира по-новому взглянула на эту пару. Политика за этим браком или нет, но король тепло относился к жене.
На телеге, полной сена и шкур, лежал, укрытый одеялом, глядящий в пространство и шепчущий что-то про себя виконт, чьё имя Ира так и не научилась выговаривать правильно. Видно, уже сочиняет новые песни и слишком увлёкся, чтобы отвлекаться даже на осёдланных рыжих архи. Кажется, за его дальнейшую судьбу можно быть спокойной.
Позади толпы стояла чёрная деревянная повозка с решётками и палачом на козлах. Шукара Мирафа и Фарана Рузата сегодня навсегда увозили из Ризмы в столицу, и Ира была совсем не рада такому соседству, пусть и недолгому.
Отряд, снаряжённый до Каро-Эль-Тана, который она признала по наличию в его составе герцога и барона, стоял чуть в стороне. Она обратила внимание, что людскую его часть составляют в основном воины старшего возраста. Из знакомых лиц — Доваль Накарт и Вакку Римс. Как видно, столь почётную миссию, как сопровождение мирного договора, доверили самым бывалым. Среди эйуна было две женщины, а остальные — мужчины, в противоположность людям, довольно молодые.
Когда она закончила прощаться с семьёй Равил, сзади тихо подошли король и тану.
— Ирина, вы удивили нас. Мы полагали вас неспособной ездить верхом и велели приготовить отдельную повозку, но вижу, хлопоты были напрасными. Могу я узнать, откуда у вас столь необычное верховое животное?
— Это есть подарок Дэкин Равил.
Король требовательно уставился на заводчика.
— Вот как? Господин Равил, вы не говорили, что в вашем хозяйстве есть такая… вещь, как заезженные рыжие архи. Извольте объясниться.
— Ваше величество, я не говорил лишь потому, что этот архи — единственный. Вот этот юноша, обладающий редким талантом и волею судьбы выброшенный в число детей деревьев, заездил его. Ирина обнаружила этот дар и помогла ему продемонстрировать свои способности мне. Сейчас он находится под пологом моего гостеприимства. Птичка уговорил меня отдать Смагу Ирине насовсем, да я и сам собирался, если честно. Этот архи слушается совершенно иных команд, не похожих на привычные. Только эти молодые люди способны ездить на нём, я, к своему стыду, эту науку ещё даже на треть не освоил. Однако рискнул покрыть некоторое количество кобыл в своём табуне этим жеребцом. Пройдёт совсем немного времени, и у нас появятся рыжие архи, которых, я надеюсь, удастся заездить под седло так, чтобы с ними мог справиться любой всадник.
— Хм… — король пристально рассматривал Птичку, который хоть и хорохорился, но всё же в итоге не выдержал его взгляда и медленно опустил глаза.
— Думаю, мы пересмотрим с вами договор о передаче архи в королевские стойла. А что касается этого молодого человека… Как я понимаю, ты ещё не служил?
— Нет, — чёткий ответ. На сей раз Птичка не прятал глаз, в которых плескалась злоба.
— Думаю, пока что тебе не стоит с этим торопиться, — сказал король, — стража не будет тебя беспокоить до старшего возраста. А потом… решать, конечно, тебе. Но я бы на твоём месте подумал о службе в кавалерии. Я дам соответствующее распоряжение страже Ризмы. Думай.
Рядом тяжело вздохнул тану.
— Как я понимаю, вопрос о покупке рыжих архи для наших конюшен стоит обсуждать уже с вами, царственный брат?
— Естественно, — ответил король и, похлопав Смагу по холке, вернулся к родным, скрывая едва заметную довольную улыбку, явно не обещавшую перекупщикам низкой цены.
— Госпожа судья, вы планируете всю дорогу ехать верхом? — спросил подошедший барон, осматривая Ирин наряд и задержавшись взглядом на рюкзаке. Она вздрогнула от этого обращения и потянулась к шее Смаги, ища защиты.
— Светлого дня, господин барон. Да. Я ехать этот архи.
— Вам знакома езда в колонне?
— Что есть? Я не понять.
— Ясно… В таком случае первое время вы поедете вместе со мной и его светлостью в голове отряда, чтобы быть всегда на виду. Старайтесь сохранять тот же ритм езды, что и мы. Рискну предположить, что ни вы, ни ваш архи никогда не преодолевали больших расстояний, так что ради здоровья вас обоих попрошу никого не обгонять и в равной степени — не отставать. Если предстоит преодолеть узкие участки — держитесь того места, где вас поставят, и смотрите, чтобы через уши вашего архи были видны задние копыта впереди идущего. Держите дистанцию. Остальное объясним и покажем по пути. Всё понятно?
Ира кивнула, о чём-то подобном ей в теории уже успел рассказать Птичка. Она ещё раз тепло попрощалась с ним и семьёй Равил и поспешила занять своё место, понимая, что сейчас уже не чья-то гостья, а член военного отряда, пусть и в роли груза. Не слушать распоряжений руководителя — не то, с чего стоит начинать путешествие.
Воины потихоньку садились в сёдла и занимали свои места. Их тяжёлое наблюдение за каждым её шагом она предпочла списать на наличие у неё необычного верхового животного. Не хотелось признавать раньше времени, что Птичка и певец были правы в своих опасениях. Да и если постараться отключиться от боли расставания с хорошими людьми, то настроение у неё было довольно приподнятое.
Её предупреждали, что путь будет долгим. Но она горячо верила, что эта дорога — прямая до дома. Осталось потерпеть ещё немного, и совсем скоро она увидит родных!
Конец второй книги.
Продолжение следует…
