Шадринском вокзале встретил двоих ребят из Мостовки I Шатровского района. Они в Шадринске учились на курсах механизаторов. Они помогли мне донести вещи до Кодской экспедиции. В экспедиции как раз находились две машины из Шатровского района. Одна из машин была Кодской МТС, должна была скоро ехать. Пассажиров набралось много, почти все торгаши, едут домой с Шадринского базара. Шофер устроил меня в кабину. Но не повезло, немного не доезжая с. Кресты, машина сломалась. Поломка была серьезная. До Крестов шли пешком. Девушка-татарка помогла нести мой чемодан. Машины не шли, пришлось заночевать. Старик, девушка-татарка и я ночевали на одной квартире, рано утром сумели угадать на машину, которая шла в Шатрово. Часа через три я вылез из машины, заплатив шоферу 50 рублей.
До дома осталось полтора километра. Уже на виду Портнягина…Прошло около семи долгих лет, как я уехал из дома. По дороге никакого движения. Шел тихо, так как с чемоданом тяжело, тем более в такую жару, на мне ведь еще и шинель. Вскоре меня нагнали два парня, видать трактористы. Спросили, кто я и куда иду. Сразу друг друга, конечно, узнать не могли. Это были Мезенцев Арефий и Коломеец Юрий. Они сразу же забрали мой чемодан и вещевой мешок, и через полчаса мы были дома. Наш дом оказался на замке, но вскоре прибежали сестра Маремьяна, братишка Валентин, а чуть позже и мать. А народу уже была полная ограда… Мать плачет…Матери, они всегда так, провожают – плачут и встречают – плачут…
В своем родном селе
Было 16 июня 1946 года. После многих лет разлуки это был первый день в родном доме. Радость встречи с родными, и в то же время, огорчение. Семья моя жила плохо. Даже очень плохо. К моему приезду в доме не было ни крошки хлеба…И не на что было купить…Собрались довоенные друзья, которые уже успели раньше меня демобилизоваться, ближние и далекие родственники. Деньги у меня были. Я послал сестру Маремьяну за водкой. В вещмешке сохранилась часть продуктов, выданных в госпитале. Все же встреча была отмечена. Как потом оказалось, плохо жила не только моя семья, а очень многие семьи. И в глубоком тылу война дала о себе знать.
В первый же день приезда я встретился с Аней Тарасовой. Я с ней переписывался почти всю войну. Встретил ее, когда от меня вышли всей компанией и с гармошкой пошли по деревне. Я шел вместе с Бутаковым Фиофилом, своим довоенным другом, и механиком Иваном Васильевичем. Вот в это время я и увидел Аню, пришлось от товарищей отстать. Под вечер пошли в клуб смотреть кино. Я взял сразу несколько билетов: на себя, на Аню, Ивану Мехнину и сестре с братом. В это время потерял Аню. Уже весь народ зашел в здание школы, а ее все нет. Подождал еще немного, бросил билеты и пошел домой. Матери объяснил, что сильно устал с дороги и хочу спать. Как потом оказалось, Аня прошла в школу без билета, не дожидаясь меня.
Дней через десять я поехал в Шатрово, сходил в райвоенкомат, встал на учет, сдал документы на оформление пенсии. Там получил направление на работу заведующим Портнягинским медпунктом. Медпункта пока не было, его нужно открыть. На один месяц меня направили на практику в Шатровскую райбольницу к хирургу Попову Петру Яковлевичу и терапевту Бахаревой Анастасии Михайловне.
Здесь же, находясь на практике в Шатрово, я женился на Тарасовой Анне Ефимовне в конце июня 1946 года.
В последних числах июля, после месячной практики, я вернулся в Портнягино. Приехали оба с Аней. Ее из Шатрово перевели работать в Портнягино, раньше она здесь работала много лет. Я взялся за организацию медпункта. Помещение для медпункта сняли в частном доме, состоящем из двух комнат. У председателей колхозов трех деревень выклянчил необходимую мебель. Кто дал стол, кто шкаф, а кто стулья. В общем, все достал, где правдами, где неправдами. С 1 августа медпункт начал работать.
Мой зять, Андрей Васильевич Мехнин, демобилизовался в июле месяце. Они с Маремьяной жили тоже у нас первое время, а потом, уже осенью, начали ремонтировать свой дом.
С питанием дело обстояло скверно. Из магазина давали по карточкам овсяную муку по 300 грамм на рабоче-служащего. Мы получали 600 граммов. На иждивенцев давали не всегда и не всем. На мою мать и братишку карточек не давали. Пришлось не раз побывать в райсовете. Каждый раз обещали помочь, но только обещали…Последний раз я основательно поругался с председателем райсовета Байкаловым и больше к нему не обращался.
Хлеб в деревне продавался. У трактористов его было много, но ведь очень дорого. По 30 рублей за килограмм муки. Пенсию мне назначили 330 рублей. Мне ее хватало только на 10-11 килограммов. Правда, с зарплатой у меня выходило около 800 рублей, но все равно по тем ценам ничего не получалось. Все мои деньги и Анина зарплата уходили в основном на питание. А нас ведь было четверо. К тому же, у меня тяжелое заболевание, при котором необходимо усиленное питание. В свободное время приходилось брать удочку и идти на рыбалку. Рыба тогда хорошо ловилась. А потом, уже к осени, я купил ружье и начал охотиться на уток. Птицы тоже хватало. Вот так помаленьку и жили с надеждой на лучшее будущее. Здесь приходилось думать о каждом следующем дне. То ли дело, в армии: никаких забот, там обо всем думает командир.
Как бы ни трудно было жить, а народ не унывал. Жизнь ведь ничем не остановишь. Ни одно воскресение не проходило так, чтобы народ не гулял.
10 ноября 1946 отмечали мой день рождения. Ни много ни мало, а стукнуло уже 25 годиков!
3 августа 1947 года Аня родила девочку. Назвали ее Александрой, Баевой Александрой Клавдиевной.
19 сентября 1947 года после восьмилетней разлуки встретились с братом Лазарем. Он прибыл из армии в отпуск. Служит на Украине в г. Кировограде в авиационных частях. Воинское звание у него мл. тех. Лейтенант. До Кировограда он долгое время находился в Польше. Изменился сильно. Вырос и пополнел. А когда я уезжал из дому, он был совсем мальчишкой. Пробыл в отпуске недолго, всего недели три. 7 октября отметили день его рождения, и вскоре он уехал.
Еще в середине декабря кем-то были пущены слухи, что с Нового года деньги будут недействительны, с 1 января будут новые деньги. Такие слухи были не только у нас, а
