— Мне бы хотелось, чтобы завтра ты пошел со мной к отцу Даниэлю.
— Отцу Даниэлю?
— Я имею в виду епископа Колдена. Это связано с расторжением церковного брака. Я думаю, он может мне помочь.
— Епископ? Не слишком ли высоко ты метишь, Ренни? Тут Джаррет увидел ее загадочную улыбку и понял, что на минуту забыл, как хорошо Джей Мак заботится о защите своих дочерей.
— Твой крестный отец? — спросил он с недоверием, но зная, что это правда.
Ренни кивнула.
— Будь я проклят.
— Епископ Колден и в этом может помочь. Джаррет коротко засмеялся:
— Я буду иметь это в виду.
Ренни вскочила на ноги, наклонилась над кроватью и крепко поцеловала Джаррета в губы. Ей удалось ускользнуть от его руки, пытавшейся схватить ее и прижать к себе. Слегка запыхавшись, смеясь и сияя от радости, Ренни плюхнулась обратно в кресло.
— Расскажи мне, что произошло на заседании совета, Джаррет сел и тыльной стороной ладони откинул волосы, упавшие на лоб.
— Твой отец рассказал всем о том, что увидел в Куинс-Пойнт — или скорее о том, чего не увидел, — и предоставил возможность Холлису дать свое собственное объяснение. Холлис был к этому готов и приветствовал проведение расследования. Я буду удивлен, если на него удастся возложить вину за что бы то ни было. Я думаю, он сумел достаточно хорошо замести следы.
— Это зависит от того, кто будет расследовать, — сказала Ренни.
— Джей Мак попросил меня провести расследование. Причем Холлис чуть ли не умолял его об этом.
— Ну и хорошо.
Джаррет покачал головой.
— Я не очень в этом уверен, Ренни. Такого рода делами я до сих пор не занимался. Я умею выслеживать преступника по следам на земле, а не на бумаге. Ты думаешь, Холлис об этом не знал, когда предлагал мне заняться расследованием?
— Может быть, он так и считал, но ты докажешь, что он неправ.
Она сказала это уверенным, спокойным тоном, как будто результат был заранее предрешен.
— Джей Мак вообще говорил о крушении поезда?
— Только когда дал краткий отчет о происшедшем с ним. Он не мог говорить о наших подозрениях, не впутывая в это дело Нину и Холлиса.
— Как я подозреваю, в том, что некоторые вещи имеют слишком личный характер и их нельзя выносить на публику, есть как положительные, так и отрицательные стороны. — Ренни вздохнула. — Джей Мак потом виделся с Ниной?
Джаррет кивнул:
— Не больше часа. Я думаю, это было очень вежливое расставание. По крайней мере они не повышали голоса. Мистер Пинкни упаковал вещи твоего отца и на этом все кончилось.
— В это трудно поверить, — сказала она, пристально глядя на противоположную стену комнаты. — Раньше я представляла себе, как Джей Мак покидает ее и переезжает жить к нам. Теперь, когда мы уже выросли, все выглядит по-другому.
Джаррет протянул ей руку. На этот раз Ренни взяла ее и позволила переместить себя из кресла в кровать. Она прижалась к Джаррету, положив голову ему на плечо, а рукой обняв за талию. Его пальцы гладили ее руку, слегка касаясь края повязки, затем опустились к локтю. Было очень спокойно лежать так рядом с ним, и казалось, Джаррет это знал. Ренни закрыла глаза.
— Тебе нужно скоро уходить, — сказала она.
Он кивнул, но не сделал попытки сдвинуться с места.
Ренни была этим вполне удовлетворена.
Их разбудил сильный стук внизу. Джаррет сразу вскочил на ноги, протягивая руку за портупеей, Ренни скатилась на пол через несколько мгновений. Она с трудом держалась на ногах, пытаясь сориентироваться и успокоиться.
— Что это такое? — спросила она, протягивая руку за халатом.
— Кто-то стучит в дверь, — сказал Джаррет. Ренни выразительно посмотрела на его пистолет.
— Это сейчас потребуется?
Джаррет не стал ей отвечать и открыл дверь в коридор, остановившись только тогда, когда понял, что она идет следом.
— Куда это ты собралась?
На сей раз не стала отвечать она. Проскользнув под его рукой, Ренни устремилась вдоль по коридору.
Джаррет догнал ее на лестнице. Теперь стук был громче и настойчивее. Можно было различить чей-то приглушенный крик.
— Я подойду к двери, а ты жди здесь.
Ренни открыла рот, чтобы возразить, но затем передумала. Она осторожно взглянула на большую входную дверь и осталась на месте. Наверху можно было слышать, как открываются и закрываются двери в коридор — это поднялась с постелей оставшаяся часть семейства.
Прежде чем повернуть медную ручку двери, сделанную в форме шара, Джаррет посмотрел в боковое окно. Когда он открыл дверь, мистер Пинкни почти влетел в прихожую.
Джаррет помог ему удержаться на ногах, достаточно быстро сообразив, что дворецкий Джея Мака не пьян. Вытаращенные глаза, безумное выражение лица — все это имело другую причину.
— В чем дело, Пинкни? — спросил Джей Мак с верхней площадки лестницы. — Что привело вас сюда среди ночи?
Пинкни наконец отдышался. Его обычно бледное лицо сейчас было багровым от напряжения.
— Это миссис Уорт, сэр, — сказал он.
— Что с ней? — холодно спросил Джей Мак. Он почувствовал, как Мойра взяла его за руку и слегка сжала в знак предупреждения.
— Не будь таким высокомерным, дорогой, — прошептала она. — Что-то не в порядке.
Джей Мак сделал шаг вниз.
— Давайте, Пинкни, говорите смело, что бы ни случилось. Пинкни снял шляпу.
— Миссис Уорт умерла, сэр, — сказал он, держа шляпу перед собой. — Она выбросилась с балкона.
Глава 15
Через два дня после ночного визита Пинкни покойная миссис Джон Маккензи Уорт была удостоена торжественной поминальной службы, на которой присутствовали едва ли не все видные граждане Нью-Йорка. Джей Мак со всей возможной любезностью принимал соболезнования своих друзей и коллег. Время от времени он перехватывал короткие взгляды скорбящих, казалось, молчаливо обвинявшие его в смерти Нины. Было бы гораздо хуже, если бы они узнали о том, что Джей Мак потребовал развода всего за несколько часов до ее самоубийства. Его собственная совесть тоже не давала ему передышки.
Джей Мак хотел бы, чтобы Мойра находилась сейчас рядом с ним, но, конечно, это было невозможно. В то же время, когда они оставались одни, вдали от взглядов публики, она утешала его, придавала сил. Его дочери тоже не оставили его и не удивлялись его скорби. В отличие от тех, кто знал Джея Мака не так хорошо, они понимали, что его печаль искренняя и что в его словах о том, что ему будет долго, а может быть, и всегда, не хватать Нины, не было лицемерия. Никто из них не считал, что такое признание означает, будто он меньше любит Мойру, и в первую очередь так не считала сама Мойра.
