Из окна особняка за ней наблюдали горящие темные глаза. Граф де Везель не заметил Джеффри; все его внимание было поглощено грациозной женственной Дианой. В это время в садах никого не было, так что леди Сент-Обен на этот раз не ускользнуть от него. Надо торопиться, чтобы успеть присоединиться к остальным гостям, пока его отсутствие никто не заметил.
Также он должен будет убедиться. Что женщина не сможет сообщить об изнасиловании. Может, Сент-Обен и в ссоре с женой, но он не допустит, чтобы кто-то посягал на его собственность. Везель задумчиво погладил набалдашник трости в виде змеиной головки. Да, он все хорошо рассчитал. Сначала он овладеет женой Сент-Обена и разделается с ней, а затем направится в Лондон, чтобы покончить с героем виконта — сэром Уэлсли. И Сент-Обен не сможет ни предотвратить его деяний, ни отомстить за них.
Джеффри, как щенок, носился вокруг Дианы, то и дело указывая на что-то, привлекающее его внимание. Сады в Обенвуде создавались веками; здесь были и цветы, и кустарники, и диковинные деревья. Был даже лабиринт, и именно в него Джеффри потащил Диану.
— Знаешь, — тараторил мальчик. — Чеслоу, главный садовник, говорит, что наш лабиринт — лучший в Европе. — В его голосе звучала нескрываемая гордость. — Даже лучше, чем в Гемптон-Корте.
Диана оторопела на мгновение, когда услышала, что ее сын называет лабиринт «нашим», но потом успокоилась: ведь все здесь, и лабиринт в том числе, принадлежало виконту, стало быть, в один прекрасный день Джеффри станет хозяином этого поместья. Вот только ей не найдется места в Обенвуде.
Но Диана твердо решила не думать о грустном.
— Скажи-ка, Джеффри, — весело обратилась она к сыну, — а Чеслоу не говорил, когда был создан лабиринт?
— Кустарник посадили в годы правления королевы Елизаветы. Снаружи лабиринт кажется квадратным, но внутри — сплошные повороты. К центру есть только одна дорожка, довольно длинная, а другая — покороче — ведет к выходу. А ты знаешь, что из лабиринта можно выбраться, если все время держаться левой рукой за стену и поворачивать налево? Или направо, — добавил ребенок неуверенно. — Во всяком случае, надо всегда сворачивать в одну сторону.
— Да-а? — с интересом переспросила мать Джеффри. — Понятно. Так, значит, можно заходить во все тупики, и все равно не потеряешься? Здорово.
Разговаривая, они подошли к главному входу в лабиринт, представляющий из себя прекрасное зрелище. Тисовые заросли, посаженные с геометрической точностью, немного возвышались над головой взрослого человека. У входа по обеим сторонам дорожки стояли фигуры греческого бога и богини. Вид у скульптур был загадочный.
— А ты уже бывал в лабиринте? — поинтересовалась Диана у сына.
— Да, много раз, — ответил Джеффри. Глаза его горели. — Хочешь попробовать поймать меня там?
— Ты просто хочешь воспользоваться тем, что я растеряюсь в лабиринте, — усмехнулась Диана.
Джеффри озорно улыбнулся, понимая, что вовсе не обязательно соглашаться с мамой.
— Ну да ладно, — согласилась женщина. — Посмейся надо мной. Но если я не найду выхода, тебе придется вернуться и спасти меня.
— Не беспокойся, мамочка, я подожду тебя в центре, а потом выведу из лабиринта, — великодушно предложил мальчик.
Сказав это, Джеффри бросился в лабиринт. Диана решила дать сыну минуту, чтобы он успел убежать подальше, и принялась громко считать, разглядывая статуи. Похоже, это были оригинальные работы древних мастеров — еще парочка игрушек из бесценных сокровищ Обенвуда. Поглощенная своими мыслями, она не услышала тихих шагов за спиной и не заметила, что кто-то подошел к ней. Вдруг сильная мужская рука схватила ее за шею. Длинные пальцы крепко держали ее. Диана сразу поняла, что это не Джерваз.
Медленно обернувшись, женщина оказалась лицом к лицу с графом де Везелем. Одетый во все черное, граф имел столь устрашающий вид, что Диана задрожала от страха, однако пыталась взять себя в руки, надеясь, что француз не посмеет тронуть ее теперь, когда она стала хозяйкой Обенвуда, а не куртизанкой.
— Добрый вечер, господин граф, — светским тоном промолвила женщина. — Вы не пошли обедать , с остальными?
— Присоединюсь к ним позднее, — лениво проговорил Везель. — Я увидел, что вы пошли в сторону лабиринта и решил прогуляться с вами. К сожалению, дела зовут и утром мне придется уехать.
— Как жаль. Надеюсь, вам здесь понравилось. — Француз стоял слишком близко от Дианы, и она отступила назад.
— Нет, то, что мне больше всего понравится, еще должно произойти, — многозначительно произнес граф, проводя набалдашником трости по щеке Дианы.
Отпрянув назад, Диана воскликнула:
— Месье, вы слишком много себе позволяете! Не делайте этого больше.
— Я буду делать то, что мне нравится. — Граф засмеялся, но глаза его были холодными. — Я наконец возьму то, чего хотел с того самого раза, как увидел тебя в театре. Ты — произведение искусства, моя крошка, и в этом качестве ты просто не имеешь права принадлежать лишь одному мужчине.
Диана все отступала назад, ее охватывала паника.
— Мой муж не одобрит вашей дерзости, — резко сказала женщина. — Если вы немедленно не оставите меня в покое, я расскажу ему о вашем недостойном поведении. Умный человек не рискнет оскорбить Сент-Обена.
— Ты ничего ему не скажешь, моя крошка. — Маска притворной вежливости начала сползать с лица графа. — Я сумею насладиться тобой, а после этого с тобой уже никто не сможет иметь дела.
Везель шагнул ближе к Диане и, положив руку на шею женщины, принялся поглаживать ее, нажимая пальцами на нежную кожу Дианы все сильнее. Другой рукой он угрожающе приподнял трость. Зловещая суть его натуры стала очевидна, теперь Диана не сомневалась, что граф способен изнасиловать и даже убить ее, а потом преспокойно отправиться к гостям. И тут женщине пришло в голову, что если Джеффри сейчас вернется, то Везель, ни секунды не сомневаясь, убьет и мальчика.
Овладев собой, Диана умудрилась вырваться от Везеля, пока он не успел крепче схватить ее. Мысли Дианы понеслись вскачь. Она понимала, что ей не скрыться от француза, если она побежит по траве. Можно, конечно, было достать кинжал, но он успеет отнять его, прежде чем Диана замахнется. Подхватив юбки, женщина крикнула, надеясь, что кто-то может оказаться рядом. Ответом ей была мрачная тишина, и Диана бросилась в лабиринт.
Исполняя обязанности хозяина дома, Джерваз ходил среди гостей, но избегал долгих разговоров. Виконт заметил, что среди приглашенных не было Везеля — граф прислал записку с извинениями, сообщая, что не сможет выйти к обеду, так как должен наутро уехать. Джерваз был даже рад этому, хотя до сих пор не нашел никаких подтверждений своим подозрениям о Везеле. В последнее время француз вел себя безупречно, словно догадывался, что его подозревают. В такие минуты виконт сожалел, что живет не во Франции, которая была в то время полицейским государством. Там Везеля лишь по одному подозрению можно было бы бросить в тюрьму. В Британии это было невозможно, тем более что подозреваемый был богат и имел хорошие связи.
