Книга Поклонник - Анна Джейн

– В день рождения мамы, пока взрослые были заняты подготовкой к празднику, я убежал в наше с Розой тайное место. Она пришла следом – такая красивая и невинная, словно ангел. Как и всегда, ей было любопытно, какую игру я подготовил на этот раз. В тот день я принес щенка – решил, что уже пора. Сказал, что он болеет и мы должны его вылечить. Роза очень обрадовалась. Я сказал ей, что для того, чтобы его вылечить, нужно бить камнем по голове. К сожалению, Роза ударила только один раз и не сильно, щенок только скулил, а она, испугавшись, заплакала. Но я взял дело в свои руки и показал своей сестренке, что такое смерть. Тогда я был горд собой, однако не знал, что за нами подглядывает эта маленькая негодница Лиля. – Водянистые глаза Габриэля обращаются на меня. – Ты пошла следом за Розой и подсмотрела, что мы делаем со щенком. Убежала и рассказала обо всем отцу. Он тотчас пришел в наше тайное место и увидел, как мы хороним щенка, – я заметил тебя в последний момент и сообразил, что ты сдашь нас. А потому притворился, что мы с Розой нашли щеночка и теперь хотим его похоронить. Мы оба плакали, особенно Роза, потому что ей было жаль песика. А еще ей было страшно. Я сказал ей: если отец узнает, что мы неправильно лечили щенка и из-за этого он умер, нас обоих очень накажут. Возможно, даже отправят в приют. В приют Роза не хотела, а потому молчала. Просто громко ревела.

Отец нам поверил. Помог выкопать ямку в саду, и мы похоронили щенка. Времени было мало – вот-вот должны были приехать гости, которые были приглашены на день рождения мамы. Помните, тогда еще праздники справляли дома, не в ресторанах или клубах, – продолжает Габриэль с ноткой ностальгии в голосе. – Я очень любил эти семейные посиделки, признаюсь, это одно из самых лучших моих воспоминаний. Это был довольно веселый вечер. Мы с другими детьми сидели за детским столом все вместе, ели торт, пили детское шампанское, смеялись. Только ты и Роза были грустными из-за щенка. Меня это порядком злило, но я улыбался.

Когда нас отправили спать – а мама всегда придерживалась строгого режима, – гости еще веселились в саду. Ты, должно быть, дрожала под одеялом в ожидании подкроватного монстра, но я пришел к Розе, а не к тебе. Она все еще была грустна из-за щенка, и я стал ее веселить.

В конце концов я предложил ей поиграть в смерть, нарядил в самое красивое платье, притащил из кухни нож. Я хотел, чтобы сестренка поняла, что смерть это не страшно, что не стоит переживать из-за щенка, что мы сделали ему только лучше, а она все плакала и плакала. Я разозлился и порезал руку, но неудачно, глубоко, крови было слишком много, и я испачкал ее нарядное платье. Розе безумно шла кровь – так, что мне захотелось нарисовать ее такой. Я испачкал ее руки для красоты, поставил напротив, положил нож около ног и заставил улыбаться. А она все плакала и плакала.

«Стой спокойно, – сказал я ей строго. – Я нарисую тебя, а потом вымою твои руки и постираю платье. Но если ты будешь плакать, я расскажу папе, что из-за тебя умер щенок».

Габриэль улыбается воспоминаниям. А я понимаю, что, должно быть, в детстве для меня эта картина была слишком травмирующей, а потому мой мозг пару раз в год посылает мне сон, в котором я вижу Розу в окровавленном платье, с ножом под ногами и жуткой улыбкой на лице.

Мне казалось, что это я. Но это была она.

– Роза меня послушалась – моя наивная славная девочка. Она слушалась меня с самого детства, в отличие от тебя, Лиля. Роза послушно стояла, улыбалась, а я рисовал ее – неумело, но с любовью. И забыл обо всем на свете. Только ты в ту ночь не спала. То ли ты осмелела, то ли тебе стало совсем страшно, но ты пришла в комнату Розы и увидела ее, испачканную в крови. Я был так поглощен процессом, что на этот раз не заметил тебя. А ты не стала выдавать себя, стала хитрее и снова пошла к отцу.

Когда он открыл дверь спальни, увидел Розу в крови и меня с кистями и красками. Отец ударил меня по лицу и схватил Розу, которая стала плакать. Он все понял. Понял, что я убивал щенков, что я пугал тебя еще и маску в моей комнате нашел. Только он не понял, что я умнее его.

Отец был зол, как сотня псов. А я тоже был зол он не дал мне закончить портрет Розы и разорвал его.

«Ты убивал щенков?» – спросил он меня. А я вместо того, чтобы прикинуться слабым, гордо ему сказал: «Да. И убью еще тысячу. И тебя я тоже убью».

Я хотел, чтобы отец считал меня сильным. Но он назвал меня ненормальным и едва сдержался, чтобы вновь не ударить. Он запер меня в своей комнате и ушел к гостям, чтобы поскорее их выпроводить. Когда мама пришла ко мне, ее глаза были заплаканными и испуганными. Я никогда не видел ее такой.

«Это правда делал ты?» – спросила она меня. «Нет, мама, это не я», – заплакал я, думая, что она обнимет меня, как обычно делала, когда у меня появлялись слезы, но она молча развернулась и ушла. И я разозлился на нее тоже.

Я слушаю его, вспоминая сон со щенком, которого мне было безумно жаль. Выходит, я видела и себя, и Розу? Неужели она действительно моя сестра? Неужели меня звали Лилией? Неужели у нас были родители? Неужели Матвей жил по соседству?

Я ничего не помню. Мне кажется, будто Габриэль рассказывает сказку.