Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
Мадлен кивнула, но кивок этот не выражал ровным счетом ничего.
– Пока он верит, что мы способны здорово ему навредить, он будет околачиваться вокруг и… пытаться нам помешать. Мелькнет в поле нашего зрения, так что его можно будет поймать.
– Можно будет поймать. – Мадлен произнесла эту фразу медленно и раздумчиво – как будто суммируя все самые обманчивые формулировки в мире. – И ты хочешь, чтобы я оставалась тут, чтобы ты сам мог рисковать жизнью, не волнуясь за меня.
Это был не вопрос, так что Гурни и не стал отвечать.
Это тоже был не вопрос.
Оба долго молчали. Низко нависшее небо потемнело, налилось свинцовым оттенком, точно уже смеркалось. В доме зазвонил телефон, но Мадлен даже не шелохнулась, чтобы ответить. Он прозвонил семь раз.
– Я спросила Денниса о той птице, – сказала она.
– Той, странной, которую мы иногда слышим под вечер. Деннис с Дейдре тоже ее слышали. Он справлялся в горном центре охраны дикой природы. Ему там сказали – это такая редкая разновидность плачущей горлицы, водится только в горах штата Нью-Йорк и кое-где в Новой Англии, но только в горах, на определенной высоте. Местные аборигены считали ее священной птицей. Называли Духом, Говорящим за Умерших. Шаманы интерпретировали ее крики. Иногда слышали в них обвинения, иногда – слова прощения.
Гурни гадал, что за цепь ассоциаций привела Мадлен к плачущей горлице. Иногда, когда ему казалось, что она сменила тему разговора, потом выяснялось, что вовсе и не сменила.
Глава 55
В кольце букетик роз
На обратном пути с фермы Уинклеров Гурни попеременно ощущал то свободу, то скованность по рукам и ногам.
Свобода – претворять план в жизнь. Скованность – от ограничений этого самого плана, шатких догадок, на которых он зиждется, от собственного стремления ломиться вперед. Наверное, Малькольм Кларет и Мадлен все же правы: в этом стремлении к риску есть что-то патологическое. Однако самопознание – еще не панацея. Знание, кто ты такой, не заставляет тебя измениться.
Самое главное для него сейчас заключалось в том, что Мадлен собиралась оставаться у Уинклеров по меньшей мере до вечера вторника, последнего дня ярмарки. На ферме, в безопасности. А сейчас еще только суббота. Анонсы его разоблачительного выступления в понедельничном выпуске «Криминального конфликта» – в прямом эфире, из дома в Уолнат-Кроссинге – начнутся завтра, в воскресной утренней программе. Причем в них будет обещано разоблачение не только личности стрелка из дела Спалтеров, но и тайн, которые он пытался сохранить. Если Паникос захочет предотвратить выход в эфир этой передачи, временное окно для того, чтобы нанести удар, у него будет очень узкое: с утра воскресенья до вечера понедельника. И Гурни собирался как следует подготовиться к его приходу.
Ведя машину по темнеющей дороге вверх по холму, к дому, он пытался набраться уверенности, но загадочная история Мадлен про чертову птицу, вестника духов, на корню убивала все прагматичные соображения.
Вывернув из-за сарая и увидев впереди дом, он обнаружил, что над боковым входом и в кладовой горит свет. Быстрый выброс адреналина почти тут же сошел на нет, сменившись беспокойным любопытством при виде отсвета фар на хромированном боку «БСА» Кайла. Проехав через луг, он припарковался рядом с чуть поблескивающим в глубоких сумерках мотоциклом.
Войдя в дом, он услышал шум воды в душе наверху. В кухне и коридоре тоже горел свет. Беспокойство Гурни сменилось déjà vu – скорее всего, из-за того, что Кайл подростком, когда он жил с матерью и приезжал к отцу на выходные, вечно забывал тушить свет, выходя из комнаты.
Гурни прошел в кабинет проверить, нет ли сообщений на домашнем телефоне и на мобильнике, который он не стал брать с собой к Мадлен. На домашнем ничего не оказалось, зато на мобильнике целых три. Первое от Эсти, но шум и помехи не давали разобрать ни слова.
Второе сообщение было от Хардвика: сплошной поток ругани, за которой с грехом пополам можно было разобрать, что он застрял на шоссе I-81 в жуткой пробке из-за каких-то дорожных работ, «только никаких долбанных работ, мать их, и в помине нет, зато мили и мили долбанных ограждений, перекрывших, мать их, два из трех рядов», – так что он привезет камеры не раньше полуночи, черт подери. Или, мать твою, вообще неизвестно когда.
Сама по себе задержка представляла, конечно, неудобство для Хардвика, но никоим образом не препятствовала плану в целом: все равно ведь они не собирались расставлять камеры раньше завтрашнего утра. Гурни прослушал третье сообщение – снова от Эсти, трескучее, неразборчивое и под конец затихшее, как будто у нее разряжался аккумулятор.
Гурни уже собрался сам ей перезвонить, как услышал шаги в коридоре. В дверях кабинета показался Кайл в джинсах и футболке, с мокрыми после душа волосами.
– Привет, пап. Что у тебя тут?
– Уезжал ненадолго. Повидать Мадлен. Здорово удивился, обнаружив у дома твой мотоцикл. Не ждал, что ты сюда вернешься. Я пропустил какое-нибудь сообщение?
– Нет, прости. Я собирался ехать прямиком на ярмарку, а потом, проезжая через деревню, вдруг подумал заскочить, принять быстренько душ и переодеться. Надеюсь, ты не против.
– Да просто… неожиданно. Я сейчас больше обычного циклюсь на всем, что выбивается из общего ряда.
– Кстати, раз уж речь зашла об этом. А твой сосед ниже по дороге – он охотник или что?
– Охотник?
– Когда я сюда ехал, в сосняке у следующего дома, с полмили примерно от твоего сарая, был какой-то тип – кажется, с винтовкой.
– Когда это было?
– С полчаса назад? – глаза Кайла расширились. – Черт, ты же не думаешь…
– А какого он был роста, тот тип?
– Какого роста? Не знаю… может, чуть выше среднего. Ну, то есть, он же держался в стороне от дороги, так что я не очень уверен. И уж, во всяком случае, он был на соседской земле, не на твоей.
– С винтовкой?
– Или дробовиком. Я ж видел совсем мельком, проезжая.
– Ничего такого особенно не заметил в ружье? На дуле – ничего необычного?
– Боже, пап, не знаю. Надо было, конечно, присмотреться повнимательнее. Наверное, я просто решил, у вас тут в деревне все охотятся. – Он помолчал, все сильнее морща лицо, точно от боли. – Ты думаешь, это никакой не сосед?
Гурни показал на выключатель у двери.
– Погаси свет на минутку.
Когда свет был погашен, он опустил жалюзи на обоих окнах кабинета.
– Отлично, теперь можешь снова включать.
– Боже. Что происходит?
– Просто предосторожность.
– Против чего?
– Сегодня, скорее всего, повода для тревоги нет. Не бери в голову.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
