Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
Он обошел ее вдоль и поперек вместе с отцом или с братом Клеманом и знал здесь каждую тропинку, пересекавшую ложбинки, поросшие золотистым дроком. Дорожки бежали по холмам, покрытым лесом, редевшим по мере того, как все ближе поднимались холмы к заснеженным вершинам Альп, которые можно было разглядеть в ясную погоду.
Наконец они подошли к изумрудной речушке, излучину которой уже пересекали, прошли еще по одному мосту, еще по одной тропинке, и Валькроз предстал перед теми, кто так надеялся его увидеть. На башне замка реял флаг с византиями[82]Куртене и птицами семьи Синь, а также крест сеньоров здешних мест. Легкий ветер колыхал тяжелое полотнище, при виде цветов которого Оливье, в порыве чувств, упал на колени. Это означало, что замок по-прежнему принадлежал семье, и Рено, очень вероятно, был жив.
— О, всемогущий Боже, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить тебя за то счастье, что ты мне даруешь! — воскликнул он.
Монту опустился на колени рядом с ним, чтобы и на него сошла благодать, но, поднявшись, указал рукой на здания, на которые Оливье, чей взор был затуманен слезами, не обратил внимания.
— Кажется, здесь что-то произошло, — сказал он просто.
Действительно, одна из башен, та, что возвышалась над библиотекой, обрушилась, словно под ударом гигантского кулака, а почерневшие камни хранили память о пожаре.
— Ради всех святых!
Не обращая внимания на крутой подъем, Оливье бросился бежать ко входу, обогнав своего запыхавшегося друга. Но тут из-за зубца стены появилась чья-то голова. Раздался окрик:
— Стой! Кто идет?
— Я Оливье де Куртене и желаю войти немедленно! — загремел он.
В ответ раздалось нечто вроде хрипа, и тут же стражник приставил ко рту рог. Он протрубил два раза, требуя тем самым открыть ворота, потом с радостными криками исчез. В следующее мгновение тяжелая створка дверей повернулась в петлях, выпустив на волю несколько стражников и слуг, которые бросились на шею Оливье, смеясь и плача одновременно, забыв поприветствовать и сжимая его в объятиях. Прибежал и Максимен, интендант замка. Он протаранил группу людей, схватил Оливье, обнял его, отстранил от себя, чтобы убедиться, что это действительно он, снова обнял и, наконец, припал, плача, к его плечу. И пробормотал, удивив прибывшего:
— Ах, сир Оливье, почему вы так долго не спускались к нам оттуда?
— Не спускался оттуда? Не на небе же я был! — сказал Оливье, освобождаясь из объятий.
Максимен шмыгнул носом, вытер его и рот рукавом, посмотрел на живой призрак хитрыми глазами:
— А мы думали, что вы именно там, на небе. Шесть долгих месяцев, чтобы дойти сюда из Парижа! Даже пешком это слишком.
— Да... но как ты узнал?
— Спросите об этом у нашего барона. Не желаете же вы, чтобы я лишил его этого удовольствия...
Тут подошел и Монту. Оливье взял его за руку и едва успел представить ему присутствующих и вместе с ним пройти во двор, как к нему подскочила Барбетта, смеясь и плача одновременно, как и другие, осыпая его упреками за то, что он измучил их, так долго не появляясь. Она поцеловала его еще и еще раз, потом вдруг отступила назад, покраснев до самых краев своего белого чепчика:
— Ах, извините! Я забыла, что тамплиеры не целуют женщин...
— Храма больше нет, Барбетта, и я больше не тамплиер.
И чтобы доказать, что он не сердится, он привлек ее к себе и несколько раз расцеловал в щеки. Вернее, чмокнул, как в детстве, причем сделал это с большим удовольствием.
— Вам придется объяснить мне, как вы узнали, что я возвращаюсь домой. Но сначала... Что отец?
— С ним все в порядке. Смотрите!
Рено действительно спешил навстречу сыну, одной рукой опираясь на трость, а другой — на руку девушки, одетой в черное, как и он сам. Девушка была так красива и белокура, что сердце Оливье на мгновение остановилось, и ему показалось, что он грезит. Это же не... этого не может быть...
И, однако, это была она, Од, которая, отпустив руку старика, остановилась, чтобы не мешать встрече отца с сыном после стольких лет разлуки. Рено сделал несколько неуверенных шагов и упал на грудь своему мальчику. На несколько мгновений они замерли в объятиях друг друга, не в силах произнести ни слова, так велико было их волнение. Наконец Рено пробормотал:
— Благословен будь Господь, который дал мне счастье снова увидеть тебя, ведь я уже потерял надежду. В его чертогах твоя мать, должно быть, радуется вместе со мной...
— Я навещу ее... как только поприветствую эту молодую особу, в реальность которой верю с трудом!
Он шел к ней, и его взгляд погружался в синеву ее глаз, такую же прозрачную, как вода в горных потоках. Желание обнять Од было почти непреодолимым. Однако Оливье совладал с собой и лишь низко склонился перед девушкой.
— Это чудо — видеть вас здесь, мадемуазель Од. Кому я этим обязан?
— Это замок чудес, сир Оливье... и я поражаюсь все больше и больше. Это Реми, мой брат, привел меня сюда после последнего испытания.
— Испытания? Не означает ли это, что вы носите траур не по отцу?
— Нет. Это траур по моей матушке, которая умерла при странных обстоятельствах. Мы с Реми остались одни на свете. И тогда он вспомнил о ваших словах о Провансе и о вашем приглашении поработать здесь.
— И он поступил правильно! Как я хочу поблагодарить его за это! Где он?
— В часовне!
Реми как раз выходил оттуда, поддерживая отца Ансельма, и приближался к ним так быстро, как только позволяла шаткая походка и отяжелевшая фигура почтенного каноника. Оба сияли, хотя Реми слегка волновался.
— Это, должно быть, несколько смело с нашей стороны, прийти к вам и остаться здесь, в то время как вас здесь еще не было, но ваш отец...
— Вас удержал, и я благодарю его за это. Хорошенькое было бы дело не дождаться меня! И куда бы вы отправились?
— О, я видел столько красивых городов и красивых церквей, где я без труда нашел бы работу...
— Ни слова больше! Сегодня вечером мы должны отпраздновать встречу! Скоро ночь, и мне не терпится, наконец, войти в дом.
Как и обещал, Оливье вошел в святое место, где покоилась его мать, для которой, по просьбе Рено, Реми собирался высечь в камне прекрасное изваяние. Он пробыл там недолго, ведь впереди у него будет достаточно времени, чтобы пообщаться с ней.
Час спустя все собрались в парадном зале вокруг стола, для которого Барбетта составила особое праздничное меню, ведь сегодня вечером отмечали окончательное возвращение того, кто снова становился наследником и одновременно обычным человеком, как и все остальные. На этот раз Оливье уже не пришлось спать в овине: он снова обрел настоящее человеческое жилье рядом с комнатой отца, и Монту поселился вместе с ним... после быстрого, но эффективного омовения в домашней бане. Оливье нашел в своих покоях одежду, которую он носил еще юношей, но с тех пор он сильно возмужал, и к ужину они с Монту явились в широких одеждах Рено.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
