Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
Перед Лютавой сидела кудесница Нави, которая делала для здешних жителей то же, что любой кудесник в Яви: поддерживала целостность рода, что объединяет прежде живших с ныне живущими и с теми, кому еще только предстоит жить. А с другой стороны Огненной реки, в Яви, эти души, будто мяч, из рук в руки передавала и принимала баба Темяна, кудесница живых.
– Ты даже ничего… не сказала нам… – упавшим голосом пробормотала Лютава. – Никто не знал, жива ли ты… отец искал… мы искали…
– Я потому и не сказала. Хотела, чтобы вы искали.
Лютава помолчала, понимая наконец. Если бы они знали, что Велезора мертва, они бы просто горевали, как всякие осиротевшие дети. Но, не зная этого наверняка, они искали. Забирались по тропам Нави все дальше и дальше…
– Я не могла открыться, пока вы не найдете меня сами, – добавила Велезора. – И первой это должна была сделать ты. Ты должна была доказать, что способна… Ведь со временем ты меня здесь сменишь.
Лютава молчала. Само то, что она нашла здесь свою мать, вместо радости принесло острое чувство горя. Ведь это означало, что в Яви им не увидеться больше. Но даже горе было каким-то двойственным, разбавленным неуверенностью. Возможно, Явь для нее самой отныне не так уж важна. Она забрела в ловушку, нашла свою мать только для того, чтобы разделить и унаследовать ее участь.
– Но ведь не сейчас. – Велезора сжала ее руку, угадав эти мысли. – Ты в Яви свой путь только начала. Тебе еще своих детей родить и на ноги поставить надо, и многому научиться.
– Детей? – переспросила Лютава.
– Ну, да. – Велезора улыбнулась. – Сперва сына, а потом дочку – ясную звездочку.
– Но это не будут дети Бранемера?
– Нет. У Бранемера скоро от жены его сын родится, прямо на Перунов день, будто колечко золотое на руке у Перуна. И будет ему имя Огнесвет. Но кто дал, тот и заберет: как войдет парень в возраст, закатится его солнышко ясное за темный лес, оденется он шкурой звериной и семь лет будет в чаще бегать зверем лютым, пока не найдет его там волчья сестра. Сорочкой накроет – и станет он навсегда человеком. А если за семь лет не найдет она его – останется навек зверем.
– А я… должна вернуться домой?
– Дома не жить тебе больше. – Велезора покачала головой. – Пора свою судьбу искать. Дома тебе лишь одно осталось: отца от духа-подсадки избавить.
– Но как? – Лютава сама схватила ее за руку. Наконец-то она могла получить ответ. – Ты научишь меня? Я слышала, у тебя есть кольцо Темнозор, что имеет власть над всеми порождениями бездны!
– Да. – Велезора подняла тонкую руку, и Лютава вдруг увидела на ней кольцо, по виду будто сплетенное из корней и сиявшее черным золотом, будто солнце из глубин густой грозовой тучи.
Она даже притихла, затаив дыхание от близости такого чуда.
– У тебя уже есть перстенек. – Велезора свободной рукой взяла ее кисть, где на пальце сидело забытое колечко из корней брусничного куста. – И такое сгодится. Вот теперь… – Она легонько прикоснулась своим кольцом к кольцу Лютавы, – передаю я ему силу Темнозора на три чуда, три приказа. Теперь ты трижды можешь им воспользоваться, как если бы у тебя было само кольцо Темнозор. Но только три раза, ты поняла?
– Поняла.
– Этого тебе хватит. Ты ведь уже выросла, моя дочь. – Голос Велезоры впервые дрогнул, и Лютаве показалось даже, что на ее звериных глазах блеснула слеза.
И сердце в ее груди перевернулась: она вдруг забыла обо всех силах и тайнах Яви и Нави, осталось только чувство дочери к матери, неразрывная связь двух женщин, как реки и притока. Когда-то Велезора добралась до облачного колодца Рожаниц, откуда они достают души новорожденных, и нашла ее там; так теперь и она сама рыщет по тропам Нави, отыскивая путь к своей судьбе и будущему сыну. А еще, как выяснилось, и дочери…
И еще она как никогда ясно ощутила двойственность собственного существа. Она была девушкой, пусть и знатного рода, но ждущей, когда устроится ее короткая земная жизнь, появятся муж и дети – все, как у людей. И при этом с самого рождения в ней жило иное существо с судьбой гораздо более протяженной. Оно всегда было больше нее и смотрело поверх ее головы. Все ее силы и способности сверх обычных принадлежали не ей, а этому существу. И оно держало вожжи, направляя ее жизненный путь, заботясь о своей пользе и цели, а не о той девушке, тело и земная жизнь которой дали этому существу временное пристанище в Яви. Она не одна такая. Такие люди были и будут всегда: их зовут вещими, чародеями и кудесниками, им завидуют, не зная, чем оплачены эти способности. Человек ведь даже не владеет этими силами, он служит для них всего лишь хрупким сосудом. Но чтобы это понимать, надо таким родиться. Порой это дар, порой проклятие. Но как бы ни относился к этому сам человек, он ничего не может изменить, ничего не может поделать с выбором, который был сделан помимо него. Только умереть, если эта участь окажется уж совсем не по силам. Да и то едва ли – ведь эти силы хорошо знают, кого им выбрать…
– И когда ты это поймешь, можешь считать, что стала взрослой и здесь, – произнесла Велезора, будто следила за бегом сознания Лютавы по тропинке этих мыслей.
* * *
Лютава очнулась и обнаружила себя в Подземье, на той же лежанке за печью. Но встала не сразу, а еще немного полежала, думая о нескольких вещах. Как быстро она привыкла считать своим домом эту подземную избу, к которой в первый раз приближалась с таким трепетом! Жить здесь оказалось далеко не так страшно, как думалось заранее. Никогда раньше она не видала таких просторов, как после заключения в этой тесной избушке, никогда не встречала таких удивительных существ, как здесь, куда запрещен вход кому бы то ни было, кроме прислужников богини Лады.
А еще она пыталась понять, жалеет ли о том, что проснулась здесь, после того как легла спать в жилище своей матери – где бы ни находилась та изба с зеленой замшелой крышей, устланная живыми волками вместо ковров.
Наверху заскрипело, застучало, открылась дверь верхних сеней. Кто-то стал спускаться в полутьме, держа большую охапку наколотых полешек для печи. Этот кто-то был одет в косматый медвежий мех, его лицо прикрывала личина, но теперь Лютава видела в этом лишь дань уважения к этому месту, воротам в Навь.
Она села на постели, собираясь поздороваться.
– Ох! – Увидев, что она сидит, Добровед остановился посреди избы, все еще держа поленья. – Проснулась! Небось есть хочешь?
– Да… пожалуй, – согласилась Лютава, сообразив, что голодна.
– Еще бы! Три дня спала беспробудным сном, я уж затревожился, проснешься ли…
Три дня? Лютава не заметила, как долго пробыла в Нави, но удивляться, собственно говоря, не следовало.
– Сейчас принесу… Бабы хлеба нового прислали, пирогов напекли… – Добровед сбросил поленья на пол возле печи и принялся за растопку. – Тут еще какое дело-то! – Он хмыкнул, что-то вспомнив. – Данеборовна-то у нас того… Не поверишь! Сгорела баба! Прямо ночью, на лежанке своей – сгорела!
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
