Но главный его секрет был в другом: Ариана ему нравилась, и он хотел, чтобы она была весела и не унывала даже в тягостных обстоятельствах. Она, впрочем, очень старалась, он видел это, бороться с собой и сохранять присутствие духа и без его вмешательства, и эти ее усилия Маршалл очень ценил, как ценил то свойство ее натуры, которое заставляло ее не оставаться в расклеенном состоянии, а находить в себе ресурсы для оптимизма.
На обратном пути они все же заехали в бакалейную лавку, чтобы купить на ужин что-нибудь посущественней хлеба, яиц и салата. Там же Маршалл предложил купить и мангал. Грузя его в кузов, он обнадежил Ариану, что-де отлично умеет жарить мясо и на решетке, и на шампурах.
Правда, когда это было в последний раз? Ну ничего, он вспомнит… Такие вещи не забываются.
– О, замечательно! – обрадовалась Ариана и ухмыльнулась. – Потому что если ты вдруг рассчитывал на мою стряпню, то… Скорее всего нас обоих ждала бы голодная смерть. В Париже я жила исключительно на салатах и готовых блюдах из ресторана или кафе, но здесь с этим не разгуляться…
– В таком случае, разделим обязанности, – живо нашелся Маршалл. – Ты будешь заниматься обстановкой, а я готовить.
И снова Ариана ему улыбнулась. Они как будто оказались на необитаемом острове – единственные уцелевшие жертвы кораблекрушения, и ей было очень интересно и приятно каждый день узнавать его с какой-то иной стороны. Маршаллу тоже нравилось иметь с ней дело – она была непростая и удивляла его разными гранями своей богатой натуры, но в этом-то и заключалось ее обаяние.
На ранчо они вернулись в приподнятом настроении, но наступивший вечер принес очередные проблемы. С каждой минутой перспектива ночевать одной в большом, незнакомом доме нравилась Ариане все меньше. За ужином она так нервничала, что Маршалл спросил ее в лоб, в чем дело. Услышав о ее страхах, он предложил:
– Давай я не буду отключать на ночь мобильник. Если возникнет необходимость – сразу звони, договорились?
– Какая может быть необходимость? Разве только в дом проберется волк, чтобы съесть нас с Лили заживо!.. – Она пыталась шутить, но ей было не до смеха. Она одна, посреди безлюдной холмистой пустыни, которая тянется во все стороны чуть не до самого горизонта. Это ощущение заставило ее поежиться…
– А что, если сегодня я переночую в гостевой спальне? – предложил Маршалл, чувствуя ее состояние.
Ариана слегка смутилась, однако кивнула:
– Я знаю, это звучит глупо, но мне… мне правда страшно. Это как детская боязнь темноты. Мне трудно поверить, что здесь безопаснее, чем в большом городе, где вокруг шум, движение, много людей и огней, где всегда можно вызвать полицию, и… А тут такая темнота за окнами… Так и кажется, что оттуда сейчас прокрадутся бандиты и нападут на меня.
– Здесь никто не нападет на тебя, Ариана, – серьезно сказал Маршалл. – Твои враги не знают, где ты. Пожалуйста, помни!
Ариана снова кивнула. Она все понимала, но… Но в этом доме она места себе не находила. Не понравился ей и Каспер, он показался ей просто большим поселком. Что поделать, она была до мозга костей горожанкой, и ничего с этим поделать было нельзя. Ее не интересовали ни прогулки пешком, ни рыбалка, которые так влекли Маршалла. Зимой здесь было бы хорошо покататься на лыжах, и Ариана очень любила этот вид спорта, однако Маршалл видел, что зимы она отнюдь не ждет с нетерпением, потому что планировать лыжные прогулки сейчас означало бы отказаться от надежды уехать отсюда до того, как наступит зима. Из прочих развлечений в Каспере имелись театр, музей и концертный зал, в котором выступал местный симфонический оркестр, и хотя Ариана сказала, что при случае надо будет туда заглянуть, Маршаллу было ясно, что она считает жизнь городка безнадежно провинциальной и не ждет от этого посещения ничего хорошего.
После ужина Маршалл сходил в домик управляющего, забрал свой чемодан и перенес в главный дом. Для себя он выбрал небольшую комнату подальше от просторной хозяйской спальни, чтобы не потревожить Ариану, если ему вздумается, к примеру, ночью посмотреть телевизор (он часто так делал, когда ему не спалось). Телевизоры стояли в каждой из спален, а в главной гостиной висел на стене большой с плоским экраном и стояла вполне приличная стереосистема с МР3-форматом. Маршалл решил, что постарается скачать для Арианы из Интернета какую-нибудь хорошую музыку.
Часов в девять Ариана ушла в свою спальню, а Маршалл спустился в кухню и, включив ноутбук, стал просматривать электронную почту. Примерно час спустя она услышала, как он поднимается по лестнице, и, выглянув, поблагодарила его за согласие ради нее ночевать в большом доме.
Распущенные по плечам длинные светлые волосы и белая, отделанная рюшами и голубыми ленточками ночная сорочка, которую она купила еще в Лондоне и несколько раз надевала, пока они жили у Джеффа, делали ее такой юной и прелестной, что Маршалл на этот раз остолбенел. И как это за все время он ни разу не среагировал на то, что рядом с ним молодая, привлекательная женщина? До сих пор он относился к Ариане скорее как к другу, с которым его связывает вовлеченность в одни и те же события, но только сейчас до него дошло, насколько сильно может взволновать его одно лишь ее присутствие. Ничего подобного не происходило с ним уже давно – с тех самых пор, когда он навсегда оставил Палому в колумбийских джунглях.
– Спокойной ночи, – приветливо сказала ему Ариана и тихо закрыла дверь.
Этой ночью Маршалл долго лежал без сна и думал о ней. Когда же он наконец уснул, ему неожиданно привиделась Палома, которую он держит в объятиях. Ощущение было таким осязаемым, что, даже проснувшись, Маршалл не сразу понял, что руки его пусты, а подушка мокра от слез.
Утром Маршалл приготовил завтрак, а после завтрака они вышли из дома, чтобы как следует осмотреть конюшню. Оказалось, что, несмотря на толстый слой сухого навоза, сохранилась она неплохо, и это обрадовало Ариану. В стойла могло поместиться больше десятка лошадей; просторное подсобное помещение для прессованного сена тоже требовало лишь незначительного ремонта.
Они снова поехали в город и нашли там «Бест бай»[19], чтобы купить DVD-диски с фильмами и компакт-диски с музыкой. При этом выяснилось, что вкусы их очень схожи и что они предпочитают одних и тех же актеров и исполнителей. Маршалл купил также несколько дисков с латиноамериканской музыкой, которую успел полюбить за годы жизни в Эквадоре и Колумбии, а Ариана похвасталась, что в Аргентине она научилась танцевать танго. Сделав еще кое-какие покупки, они вернулись на ранчо. После обеда им привезли мебель, и Ариана несколько часов передвигала ее так и эдак, а Маршалл ей помогал. Результат превзошел все его ожидания. Ему и в голову не могло прийти, что безрадостное пространство старой фермы можно преобразить с помощью ярких, подобранных то по контрасту, то в тон, подушек, салфеток, ковриков на полу и топчанов вдоль стен и на кухне, настенных панно и свечей в подсвечниках. Атмосфера в комнатах стала живой и веселой, интерьер стали определять игривые и выразительные мелочи, демонстрирующие фантазию, творческие находки и индивидуальность хозяйки. В прихожей водворилось большое зеркало в рост, и там сразу стало светлее и просторнее, а стены украсились фотографиями в рамках, которые Маршалл развесил в том порядке, какой избрала Ариана. Они долго все расставляли, примеряли и перекладывали, и старый дом ожил, обрел лицо.
