– Да, знала. Кажется, он мог воспользоваться им, когда ему исполнилось бы тридцать пять, то есть, теоретически, именно тогда, когда деньги ему будут нужны больше всего – на выплату закладной и мальчикам на обучение… Но, Джек, Нед же умер. И я не думала… То есть мне казалось…
– Что фонд уже недействителен.
– Да.
– И никто не сказал тебе, что это не так?
Я вспыхнула. О боже, какая же я мямля! Даже не удосужилась спросить. И не знала, кого мне спрашивать. Но в то время о деньгах я думала в последнюю очередь.
– Сколько лет исполнилось бы Неду этим летом?
– Тридцать пять.
– Именно. Это и пришло мне в голову, когда Роуз вдруг скупила весь универмаг «Хэрродс», и я решил проконсультироваться с мамой.
– С твоей мамой?
– С сестрой Арчи. Она же попечитель.
– О! Да, разумеется.
– Ты знала?
– Мне Дэвид сказал.
– Понятно. Дело в том, что моя мама большую часть времени проводит, отдыхая на Лазурном Берегу, так что когда я позвонил ей недавно, она просто не могла взглянуть на документы. Но на прошлой неделе она приехала на похороны друга, и я заставил ее перерыть все ящики в ее доме на Лоундес-сквер. В конце концов она отыскала контракт на самом дне ящика. По контракту, фонд доступен, даже если Нед умрет. Эти деньги, цитирую, «должны быть переданы ближайшим родственникам и иждивенцам».
– Но это же мы! – ахнула я.
– Или она.
– Кто?
– Роуз.
– То есть…
– Она предпочла интерпретировать слова контракта по-своему. Роуз, которая, кстати, тоже была попечителем – всего их было четверо, – была в курсе, что ты ничего не знаешь об условиях контракта, и заграбастала все деньги себе. Ей понадобились три подписи из четырех, и она их получила. Надо отдать ей должное, эти деньги она потратила на вас с мальчиками – это и стало бы ее оправданием, если бы кто-нибудь заинтересовался этим делом. Но все же «ближайшие родственники и иждивенцы»… думаю, понятно, о ком шла речь.
– Конечно, понятно! Эта змея тратила наши деньги… Джек, час от часу не легче! Она же просто дьявол.
– Только вот с ее точки зрения – думаю, так она размышляла – фонд был создан отцом Арчи, так что она имела на него такое же право в качестве невестки, как и ты. Знаешь поговорку: «Есть завещание, значит, есть и родственники».
– Но другие попечители… понимаю, твоя мать была за границей и Роуз подписалась сама за себя… но как она уговорила еще двоих попечителей?
– Еще два попечителя – это тетушки. – Он улыбнулся. – Синтия и Вайолет. Вайолет вообще понятия не имела, что происходит. Думаю, она с радостью поставила свою подпись, придя в восторг оттого, что ей вообще предложили воспользоваться перьевой ручкой. Наверняка сердечек и рожиц еще подрисовала. Но вот Синтия… Именно она меня и предупредила. Как-то раз она вошла в кабинет в жуткой истерике – заламывая руки и топча ковер грязными резиновыми сапогами, на шее ожерелье на куске шпагата. Она сказала, что ее уже давно беспокоит этот вопрос. Роуз заставила ее и Вайолет подписать какую-то бумагу, которая вызвала у нее подозрение. Кажется, это связано с наследством Неда, но она до конца не уверена, потому что Роуз не позволила ей прочитать документ до конца. Роуз поклялась невозмутимым тоном, буравя ее ледяным взглядом, что, если Синтия не подпишет, она может попрощаться со своим драгоценным стадом коров. И из Незерби их прогонят, и они окажутся на улице.
– Господи, какая же она… – Я закусила губу.
– Согласен. Поэтому тетушки и начали носить на себе все свои ювелирные украшения и даже спали в них. Им казалось, что Роуз и на них тоже нацелилась.
Мы подъехали к парку. За железной оградой простирались акры мягкой свежей зелени.
– Так там… – Я запнулась.
– Что-нибудь осталось? Ну, Роуз потратила немало на роскошную перестройку амбара, но все же осталось достаточно. Вполне хватит, чтобы вы с мальчиками смогли подыскать себе жилье. Квартиру, например.
– Правда? – ахнула я. – Но может, лучше деньги не трогать? – Я сдвинула брови. – Сохранить для мальчиков в неприкосновенности, на будущее. Может, Нед хотел именно этого?
Джек пожал плечами.
– Не знаю. Конечно, такая возможность существует, но деньги никуда не денутся, если надо – пользуйся.
И если честно, не думаю, что Нед хотел, чтобы ты считала каждую монету.
– Ты прав. – Я потихоньку придвинулась к краю сиденья и снова вцепилась в поручень. – Он бы этого не хотел. Но он никогда не заговаривал об этом фонде, – тихо сказала я. – Я, конечно, знала, что он существует, но мы это не обсуждали. Как будто ему было стыдно. Стыдно оттого, что у него есть какие-то привилегии.
Джек улыбнулся.
– Очень похоже на Неда. Не хотел быть богатеньким бездельником с трастовым фондом.
– О да.
Мы свернули на Кенсингтон-Черч-стрит, и я погрузилась в размышления. Вот, значит, как все замечательно сложилось. Просто чудесно. Выходит, у нас есть деньги, чтобы начать новую жизнь здесь, в Лондоне, в новой квартире. Это, конечно, здорово, но… Я тайком покосилась на Джека. «Вы с мальчиками». Так он сказал. Но почему я чувствую пустоту в сердце? Почему я так подавлена? Где волнение, где радость оттого, что я снова кредитоспособна и самодостаточна? Я богатая женщина, черт возьми! Я знала, что все потому, что… ох, не знаю… Вот я опять одна. Жалко, но что поделать? Я должна радоваться, но…
– Вы с Лавинией теперь богатые дамы, – задумчиво проговорил Джек.
– С Лавинией? – встрепенулась я.
– О да, она тебе разве не говорила? Мужчин в роду Феллоузов больше не осталось, и ей достанется Незерби. – Он улыбнулся. – Я сегодня утром с ней разговаривал. Несмотря на смерть матери, она не удержалась и восторженно хлопнула в ладоши. Больше ей не придется охотиться на идиотов с красивыми приходскими домами.
– То есть…
– Ей теперь ни к чему выходить замуж, понимаешь? Мне кажется, она никогда и не хотела. Она не приспособлена для замужества, любого сведет в могилу раньше времени. Она и ходила на все эти свидания только потому, что ее грызла мысль: как это у нее нет собственного особняка? Она боялась закончить жизнь, как тетушки: в коттедже где-нибудь в деревне на попечении у тех, кто будет жить в большом доме. А теперь, когда Арчи умрет, она станет хозяйкой Незерби. И даже до его смерти. Спорим, она будет держать дом в идеальном порядке, в точности, как Роуз, и возьмет на себя бразды правления? Арчи с Пинки снова впадут в детство, сунут большой палец в рот, а она станет заправлять представлением.
Я улыбнулась и кивнула.
– Лавиния будет в восторге. Хотя не уверена, что она не выйдет замуж. На днях она так всполошилась из-за какого-то Родди Тейлора, а у него всего-то домик, подделка под эпоху Тюдор.
