— Можно войти? — ласково спросил Бен.
— Заходи, — пробормотал тихий голос, и дверь со скрипом открылась настолько, чтобы впустить его, а затем снова поспешно закрылась.
София поспешно бросилась обратно в кровать и зарылась в простынях в цветочек, которые были сплошь усеяны измятыми носовыми платками. Бен уселся рядом с ней на огромной кровати.
— Софи, что случилось?
— Разве не понятно? — последовал сдавленный стон. — Это полная катастрофа!
— Не говори глупостей, Софи, гости отлично провели время.
Но ничто не могло изменить мнения Софии и заставить ее выйти из укрытия.
Через несколько минут Бен извлек из своего кармана пачку маленьких квадратиков и наскоро написанных записок, в которых семью Мередит приглашали на вечеринки по всему свету. Подняв покрывала, он вложил их примерно туда, где по его наблюдению должна была находиться голова жены.
— Вот посмотри, — приказал он.
Последовала длинная пауза. Затем одеяла приподнялись, чтобы пропустить немного света. Наконец высунулись две маленькие ручки, сжимавшие стопочку приглашений, которые они яростно порвали на кусочки.
Бен застонал и в отчаянии потер ноющую лодыжку. Кровать слегка затряслась. Должно быть, София снова рыдает.
Взяв коробку с бумажными платками, стоящую рядом с ним, Бен засунул ее под одеяло. Они вылетели обратно, пролетели мимо него и ударились о туалетный столик. Кровать затряслась еще сильнее, и Бен услышал приглушенное хныканье.
Но когда оно стало громче, он понял, что это были не звуки рыданий, а громкое, буйное хихиканье. Когда сдерживаемый хохот достиг предела, рядом с ним высунулась рука, пощупала вокруг, уверенно схватила Бена за лацкан и увлекла под одеяло.
— Бен, — мягко прошептала София ему в ухо, покрывая мужа поцелуями и расстегивая его бабочку.
— Да, дорогая?
— Напомни мне, чтобы я больше никогда в жизни не организовывала средневековые банкеты. — Теперь она смеялась ему в шею. — И в следующий раз, когда будем устраивать вечеринку, давай просто пригласим друзей — тех людей, которые нам на самом деле нравятся, а не всех этих ужасных, лицемерных монстров.
Бен рассмеялся в ответ.
— О, Мэтти, привет, дорогой! — Александра отключила телефон и поцеловала сына. — Я так рада, что ты вернулся. Боже, ты выглядишь бледным. Боюсь, что ты пропустил всю вечеринку, но, по правде говоря, она была достаточно скучной.
— Мама, что ты сделала с нашим домом?
Мэтти был в ярости.
— Да, ужасно скучной. Паскаль несколько минут назад буквально так и сказал. Наши ожидания не оправдались. Кто бы мог подумать, что вся эта затея со знаменитостями обернется так скверно.
Александра выглядела разочарованной.
Салли зашла в комнату вслед за Мэтти и обняла мужа за талию.
— Ах, я так мило поболтала с Вероникой. — Александра начала снова наполнять чайник. — Но сначала я должна рассказать вам потрясающую новость об Эдди. Его рейс задержан, это ужасно скучно, я знаю, но оказывается, что он привезет с собой старых друзей и, не могу дождаться, свою новую любовь…
— Я спросил тебя: что ты сделала с нашим домом? — холодно повторил Мэтти.
— Не говори глупостей, дорогой, — беззаботно ответила Александра, вертя в руках крышку от чайника. — Что я могла сделать? Я все время была здесь.
— Не отпирайся, — рявкнул Мэтти. — Почему дом кишит строителями и дизайнерами?
Александра радостно засмеялась.
— Знаешь, я вспомнила, как мы с твоим отцом один раз укрепляли крышу…
— Мама!
Мэтти в отчаянии поглядел на потолок. Александра повернулась и громко вздохнула. Пошатываясь, согнувшись под весом неподвижного тела Тэш, ввалился Найл.
— Боже всемогущий! — Александра кинулась к нему и подвинула стул. — Что произошло?
Найл аккуратно усадил Тэш на стул, но она стала падать влево, прежде чем они подхватили ее и положили на обсыпанный мукой стол. Найл вытер лоб девушки тыльной стороной ладони и с беспокойством посмотрел ей в лицо.
— Она потеряла сознание, — он поднял глаза на остальных.
— Она пьяна?
Салли пощупала лоб Тэш и ее пульс. Ее сердце, кажется, билось ровно, и жара не было.
— Нет. Я не знаю.
Найл сел на стул рядом с Тэш.
— У нее кровь!
Салли наклонилась к тому месту, где тонкая ткань старых джинсов Тэш порвалась и обнажила загорелую икру, покрытую темной свернувшейся кровью.
— Я вызову «скорую»!
Александра схватилась за радиотелефон, и он сразу же упал в раковину.
— Думаю, нет необходимости, мама.
Мэгги заметил, что одежда Найла тоже была порвана и в его волосах и волосах Тэш застряло много веточек и опавших цветов.
— У тебя есть какой-нибудь антисептик, чтобы промыть рану? — он повернулся к матери, которая стояла, в ужасе приложив руки ко рту.
— Я думаю, она также поранила плечо, — пробормотал Найл, нежно гладя волосы Тэш.
— Ранена? В нее стреляли? — закричала Александра.
— Нет, я…
— Мама, достала бы ты лучше антисептик, — предложил Мэтти спокойным голосом и начал выпроваживать ее из комнаты. — Пойду посмотрю, не удастся ли нам с Паскалем привести местного доктора или отыскать кого-нибудь достаточно трезвого, чтобы отвезти Тэш в больницу.
— Я сегодня не пил, — быстро сказал Найл. — Я сам отвезу ее.
Мэтти остановился и обернулся, продолжая выталкивать мать наружу.
— Я отвезу ее, — повторил Найл.
— Нет, не отвезешь, — сильный, высокий и болезненно знакомый голос прозвучал от двери в. холл.
Найл быстро поднял глаза, и от того, что он увидел, у него перехватило дыхание, а в груди заныло. Перед ним стояла Лисетт, собственной персоной.
Последовало неловкое молчание. Салли неслышно выругалась.
Мэтти первый пришел в себя. Он повернулся к Лисетт и прошипел:
— Убирайся прочь, ты, чертова эгоистка! — Слова как рикошетом отскочили от нее. — Оставь его в покое, — закончил Мэтти тихим, упавшим голосом.
Лисетт с презрением посмотрела на него.
— Мне кажется, это Найлу решать, не так ли? — легко спросила она, глядя на мужа с беспечным, радостным вызовом в подведенных темным глазах. — Ты же можешь сам принять решение без наставлений Мэтти, так ведь, дорогой?
«До чего же она все-таки красива», — подумал Найл.
Вот и пришло то, о чем он мечтал, на что надеялся, о чем молился и думал бесконечно долго. Но сейчас ему хотелось закричать: «Заберите ее обратно, я не готов!»
