Книга Сталь и пепел. На острие меча - Вадим Львов

Проклятый сигаретный дым уже ел глаза, как и раздражающий яркий белый свет вокруг. Хотелось скинуть с себя противную, пропитанную потом рубаху, принять теплый душ и завалиться спать. На сутки, может, даже на двое.

Глава Службы национальной безопасности нервно загасил очередной окурок в переполненной пепельнице и поднял глаза на окружающих его людей.

«Экстренная коллегия СНБ — заседаем уже пятнадцатый час, а толком никуда не продвинулись. Куда ни кинь, везде клин. Даже такой зубр разведки, как Лапников, или такой мастер анализа, как Гущин, ничего сделать не могут. Суета, результат мизер, — думал Блинов. — Весь бункер насквозь табаком провонял, вентиляцию делали на случай Третьей мировой, а она не справляется даже с табачным дымом. Дышать нечем. Разобраться с дармоедами надо».

— Ладно, господа. — Глава СНБ слегка стукнул кулаком по столу. — Давайте еще раз пройдемся по результатам следствия о мятеже Ляхова и о «волках». Докладывайте, Корчагин.

Подтянутый пожилой мужчина с темными глазами привстал со своего места. Генерал национальной безопасности Павел Григорьевич Корчагин — один из немногих профессиональных «чекистов», оставшихся в руководстве СНБ еще со времен Молчунова.

— Ляхов сейчас находится в Белоруссии. На спецобъекте местного КГБ, поселок Дубковичи. Его тщательно охраняют.

— Это понятно. Чего хотят белорусы взамен?

— Пока молчат, Николай Иванович. Отделываются общими фразами, обещают выдать после оформления бумаг. Понятно, что они его сейчас «доят» по полной программе. Это их важный козырь. Как в торговле с нами, так и с Западом.

— М-да, если Ляхов заговорит на Западе… Это рванет почище Хиросимы.

— Как бы у нас не рвануло сильнее. — Глава аналитического директората СНБ, бывший физик-ядерщик Гущин, снял очки и помассировал переносицу.

— Не рванет. У нас тайными счетами властей предержащих никого не удивишь. Даже наоборот. А вот если в Англии или Голландии вылезет, что предвыборные кампании респектабельных партий оплачивают из денег, вырученных от наркотрафика? Это будет крах политической системы.

— Ладно, с Ляховым и Лукошко все ясно. Эта колхозная хитроватость уже порядком надоела. Пусть пока торгуется. Меня волнует, куда подевался порученец Ляхова — полковник Ямщиков? Что по нему?

— Его вертолет, пустой, с трупами членов экипажа, обнаружили украинцы. Потом следы теряются. Сами понимаете, что сейчас творится в Украине, им не до нашего беглеца.

— Свалил на Запад?

— Вероятно. Самое плохое, что вся интрига заговора в верхушке ССБ крутится вокруг него. Ляхов, судя по его вялому поведению во время мятежа, находился под влиянием Ямщикова.

Блинов махнул рукой, прерывая Корчагина. Встал и прошелся вдоль стола, разминая затекающие ноги.

— Вам не кажется, что нас, господа профессионалы, как котят, носом в дерьмо тычут? Уже долгое время. Если кто-то надеется, что ему мое кресло светит, так разочарую. Стрелец, по своей манере, вместе со мной вас всех со службы выкинет. И будет прав, заметьте. Армия удачно воюет с превосходящими силами противника на два фронта, МВД преступников ловит, военная контрразведка — вместе с армией… И только национальная безопасность находится, сами понимаете, где… Теракты проспали. Мятеж в Москве проспали. Даже восстание в США — проспали. Так что давайте пошевелим мозгами, господа. У меня через пять часов доклад у Верховного. Если я буду докладывать ему тот лепет, который вы мне сейчас несете, то… Мы все окажемся в местах, не слишком теплых.

— Зато с Мексикой угадали, — тихо сказал директор разведки Лапников, не отрывая глаз от раскрытой папки. — Марьентос нас послушал, теперь у американцев еще один фронт.

— У нас не «поле чудес», Лапников. За угаданное призов не дают. И вообще, за Марьентоса кубинцам спасибо скажите, штирлицы. Недорабатываем мы…

Глава директората по борьбе с терроризмом, похожий на разбуженного медведя, генерал-лейтенант Анатолий Никитич Уланов, кашлянул и извлек из портфеля пачку бумаг.

— Разрешите. Я тут со своими ребятами набросал кое-чего.

— Давай, Никитич. Не тяни, есть что-то — выкладывай. Ошибки простить можно, бездействие — никогда. Это всех, кстати, касается.

Уланов разложил на столе бумаги и, еще раз кашлянув, сказал:

— Есть мнение, господа, что теракты в Берлине, Фюрстенберге, Калининградской области и мятеж Ляхова связаны в единое целое. Более того, все события последнего месяца — это часть единой спецоперации. В которой нас просто использовали. Одно радует — использовали не только нас.

— Хотелось бы более подробной информации, генерал.

— Мы все исходили из того, что за терактами в Европе стоят иранцы. Устроить Третью мировую и превратить теории аятоллы Хомейни в жизнь. Но у меня по агентурным каналам в Сирии и Израиле прошла информация, что ВЕВАК усиленно ищет семью полковника КСИР Мирзапура, исчезнувшую из Тегерана.

— Мирзапур? — Сидящий напротив генерал Корчагин слегка наморщил лоб.

— Да. Командир специальных частей Корпуса стражей «Куат-аль-Кудс». Одна из ключевых фигур в современной военной машине Ирана. Мы его деятельность периодически отслеживаем, уж больно он шустрый парень. Тут нам Израиль здорово помогает. Так вот, господа, полковник Мирзапур погиб, разбился на вертолете, его семья исчезла.

— Нормальная практика, генерал. Если терроризм такого высокого уровня, то и исполнителей тоже убирают.

— Верно. Только не в этом случае. Иранцы сейчас в реальной панике пребывают. Они не знают, кто сбил вертолет полковника и куда делась его семья. Подняли на уши всю агентуру на Ближнем Востоке. От Турции до Индии. Сейчас война, они сильно рискуют провалить свою сеть такой активностью. Это слишком большой риск для инсценировки.

— Согласен, — кивнул Блинов. — Продолжайте, пожалуйста.

— А что, если Мирзапур завербован и плясал под чью-то дудку?

— Заговорщики в правительстве Ирана?

— Я тоже так подумал. Только уж больно глобальный уровень действий для иранцев. Я думаю, все глубже.

— Китай?