— Да. И на вашем месте я поступила бы точно так же. Прямо сейчас. И быть может, я бы еще отправила сообщение на Землю, предупреждая остальное человечество. Фактически в моей команде есть человек, который именно этим и занят. Естественно, я имею в виду составление послания. Через канал Би-би-си вы сможете передать его всему миру. — Теперь, похоже, Шан привлекла внимание матриархов. И не просто потому, что имела сильный запах и выглядела экзотически. — Но если вы так поступите, то не сможете предотвратить нового появления исенджи. И это не остановит людей, которые, без сомнения, прибудут сюда в будущем. А если люди освоят технологию моментальной связи, то им будет намного легче исследовать и колонизировать новые миры. Они вряд ли откажутся от этого. Так что вам многому придется научиться у меня.
Чайяс посмотрела на Ферсани, а потом на остальных матриархов. Больше не было никакой видимой реакции. Шан едва сумела подавить дрожь. Она-то ожидала, что после такой речи матриархи набросятся на нее. Хотя все было бы именно так. И еще само осознание того, что она именно так и сказала, заставило ее впасть в ступор. Она замерла, сложив руки на груди, в то время как «валькирии» обменивались трелями и пели, переговариваясь между собой.
Наконец Чайяс вновь обратила на нее взор своих глаз-звездочек.
— Мы решили запретить гефес появляться в пространстве вес'хар. Ваша миссия немедленно покинет планету, но вы сможете остаться, если поймете, что теперь служите Вес'еджу.
— Это понятно, — кивнула Шан.
— Под словом «служить» я подразумеваю то, что вы станете выполнять все наши распоряжения, не задавая вопросов. Вы станете работать на нас. У вас будут обязанности, как у любого гражданина Ф'нара. Это ясно? Вы забудете о своем прошлом точно так же, как и мы.
— Благодарю вас, мэм.
Шан едва не сказала гив'нор. Хотя Чайяс, без сомнения, была ею. Матриарх наклонилась вперед, словно для того, чтобы в последний раз хорошенько втянуть воздух.
— Надеюсь, вы понимаете, что поставлено на карту. Испытание. Должно быть, это еще одно из них. Шан едва заметно кивнула.
— С'наатат, — объявила она.
Матриархи внезапно смокли, и сердце Шан упало. Она же почти достигла того, чего хотела. В чем-то она оказалась умнее их.
— Значит, исенджии об этом вам сказали, — заметила Чайяс. «Исенджи? Думай, думай, думай. Не лги. Они тут же об этом узнают».
Шан сконцентрировалась. Возможно, в конце концов Бог и в самом деле существует.
— С'наататне должен попасть к людям. Мой народ может возжелать его и станет злоупотреблять им, даже если поначалу у него будут самые благородные намерения.
Купится ли на это Чайяс? Хотя это ведь чистая правда. Она должна купиться. Склонив голову, словно морской конек, матриарх взирала на суперинтенданта.
— Они больше не твойнарод, — объявила она. — Мы — твой народ.
Глава 29
Дэвид Кристофер Невилл
Родился 12 июля 2375
Умер 11 августа 2375
Причина смерти: острая легочная недостаточность
Шан никогда не умела скорбеть при тяжелой утрате. Скорбь — умение профессиональное, точно так же как психологические приемы для того, чтобы как можно мягче сообщать плохие новости следующему в роду.
Первый раз она попробовала, когда еще была полицейским-стажером. Было ужасно. Она вспомнила недоверчивое лицо жены, которая только что отправила своего мужа на работу на монорельсовую дорогу, не думая о том, что видит его в последний раз. Но с каждым разом сообщать плохие новости становилось все легче и легче. В конце концов она стала вестником плохих новостей — столь же отстраненным, как актер, читающий роль. Не стоило скорбеть вместе с понесшими утрату, потому что истинная скорбь пожирала вашу душу, а гнев породил бы ошибки во время следствия. Отключить все чувства — единственная разумная практика.
Даже если это была вторая смерть за год в ее маленьком мире. Смерть ребенка. Вначале подтвердилось, что люди и вес'харидут по пути конфронтации. Потом начался межличностный конфликт, пусть даже Линдсей так никогда и не поймет его причину.
— Я и сама смогу это сделать, — объявила Шан.
— А я не могу пойти на такой риск, — возразил Арас. — Ты должна была остаться на Вес'едже.
— Я не могу бросить ее вот так, без объяснений. Подожди здесь.
Шан нашла Линдсей в столовой. Командор выглядела ужасно, и тем не менее она работала — проводила инвентаризацию. Не отвлекаясь, она пристально изучала данные на экране, покоящемся у нее на коленях, помечая пером отдельные пункты и ожидая подтверждения базы данных.
— Лин, — позвала Шан. Линдсей оторвала взгляд от экрана. — Да?
— Мне очень жаль.
— Все в порядке. Я пришла в себя. Крис поставила меня на ноги. Я не собираюсь хандрить.
— Если я могу что-то сделать…
— Ты не можешь творить чудеса. Но все равно спасибо.
— А как насчет того, чтобы немного отдохнуть?
— Это — последняя вещь, в которой я сейчас нуждаюсь. На этой неделе мы должны возвратиться на «Фетиду». Забавно, не правда ли? Назад, туда, откуда все началось, словно ничего и не случилось.
Шан задумалась, а стоит ли говорить Линдсей, что она пришла сюда специально, чтобы поговорить с ней. Но сама идея не прельщала ее. Как могла она успокоить Линдсей после того, как ничего не предприняла, позволив случиться худшему? Шан не могла понять, правильно или неправильно она поступает, но чувствовала, что скорее всего не сможет справиться с ответственностью, возложенной на нее.
«Вы никогда не должны скорбеть вместе с понесшими утрату. Иначе потом вы не сможете использовать никого из них», — имел обыкновение повторять ее старый сержант. Еще в СиДиЗОке она приняла решение относиться к смерти как истинный чиновник, находясь на безопасном расстоянии от скорбящих и их эмоций. Точно так же она собиралась вести себя и в дальнейшем.
— Лин, я решила остаться.
— И когда же ты собираешься вернуться?
— Я остаюсь навсегда.
Лин казалась равнодушной. Точно так же она выглядела, когда Хагель сообщила ей о несчастье.
— Не могу сказать, что в чем-то обвиняю вас. Окурт настоятельно советовал мне поговорить с тобой.
— И если бы этого не случилось, у тебя было бы одной проблемой меньше. Я теперь работаю на правительство вес'хар.
— Что?
— Не спрашивай почему, и если тебя спросят, скажи, что не видела меня.
Шан объяснила, что она могла потерять кого-то, кого считала близким другом, в силу сложившихся обстоятельств, а посему решила, что будет лучше уйти прямо сейчас.
