Теперь Партридж видит, что кожу на шее отца тоже опалило, будто это всего лишь тонкая розовая мембрана. Может, его кожа вырождается? Это один из тех признаков, которые распознала мать?
«Безрассудство? — думает Партридж. — Искупили? Все кончено?»
— И я свел тебя с твоей сестрой. Видишь? Это мой подарок тебе.
Партриджу становится трудно дышать. Его отец все подстроил. Он знал Партриджа, знал, что тот будет делать. Он обращался с ним как с марионеткой.
— Ты получил все, что нам нужно здесь. Это многим поможет. Ты молодец.
— Разве ты не знаешь?
— Что? — спрашивает отец. — Что такое?
— Все только начинается.
— Партридж, — начинает лепетать отец, — выслушай меня!
Но Партридж пулей вылетает из комнаты и сбегает вниз по лестнице. Он открывает дверь, а затем, без причины, запрыгивает на крышу черного автомобиля. Он стоит и смотрит вдаль, ощущая начало.
Затем он оборачивается и оглядывает дом, большую желтую махину, небо, давящее сверху, и колыхание полотенца с кровавой полосой. Ветер, как же он все еще удивляет Партриджа.
Когда песня заканчивается, повисает тишина. Как долго она продолжается? Прессия не знает. Время больше не движется. Оно наполняет и исчезает. Прессия подходит к окну, Брэдвел встает позади нее, обнимает ее за талию и смотрит через плечо. Никто из них не может сейчас далеко отойти друг от друга. И хотя никто из них не обозначил словами то чувство между ними, они связаны, потому что были близки к тому, чтобы потерять друг друга.
Жизнь возобновляется, потому что должна продолжаться. Эль Капитан вместе с солдатами поднимают Ингершипа за руки и волоком выносят из комнаты, оставляя следы крови.
Лида выходит следом и вбегает обратно.
— А где Партридж? Кто-нибудь знает, куда он пошел?
Никто не знает, и она выходит снова.
Жена Ингершипа поднимает занавеску и начинает складывать ее.
— Ты пришла за мной.
— А вы спасли мне жизнь, — отвечает Прессия.
— Я все поняла, как только увидела тебя впервые, — говорит жена Ингершипа. — Иногда ты кого-то встречаешь и понимаешь, что твоя жизнь уже не будет прежней.
— Это точно, — кивает Прессия. Это было в точности про нее, Брэдвела и Партриджа. Она никогда уже не будет прежней.
Иллия кивает и смотрит на Брэдвела:
— Ты напоминаешь мне мальчика, которого я знала, но это было сто лет назад.
Ее глаза смотрят мимо него, не в фокусе, немного вдаль. Она прикасается к мягкой ткани и выходит в коридор.
Прессия и Брэдвел остаются в операционной одни. Прессия разворачивается к нему, и он нежно целует ее в губы. Она ощущает тепло его губ на своих губах.
Он шепчет:
— Теперь твоя очередь обещать мне не умирать.
Прессия говорит:
— Я постараюсь.
Поцелуй как во сне. Было ли это на самом деле?
А потом она вспоминает про немой колокольчик. Она вытаскивает его из кармана и протягивает Брэдвелу.
— Это подарок. Всегда думаешь, что еще будет время, но его не будет. Не бог весть что, но я хочу отдать его тебе.
Брэдвел берет колокольчик и трясет его. Тот не издает ни звука. Он прикладывает его к уху.
— Я слышу океан, — говорит он.
— Я бы хотела когда-нибудь увидеть океан, — отвечает Прессия.
— Послушай. — Он прикладывает колокольчик к ее уху. Девушка закрывает глаза. Тусклый солнечный свет пробивается через окно, она ощущает его сквозь закрытые веки. Она слышит приглушенные воздушные звуки — это и есть океан?
— Он звучит так?
— Нет, не совсем, — отвечает Брэдвел. — Настоящий шум океана не может поместиться в колокольчике.
Прессия открывает глаза и бросает взгляд на серое небо. Ветер дрожит от пепла, а затем она слышит голос Партриджа, выкрикивающий их имена.
Их настигает запах дыма. Что-то горит.
ЭПИЛОГ
Они стоят в задымленном поле и смотрят, как горит дом. Тонкие провода загораются и похожи на трещины, проходящие через стены ярко освещенного дома. Каждый провод поджигает соседний. Прессия думает о том, что дом — это тоже своего рода «тикалка», и кто-то в Куполе повернул выключатель. Огонь разгорается и растет. Он распространяется с невероятной скоростью и вздымается вверх спиралями пепла. Окна рушатся. Шторы вспыхивают огнем, и даже ручное полотенце с кровавой полосой, что висит за окном, сгорает. Жгучий жар напоминает Прессии о Взрыве. Как солнце, потом еще солнце, а потом еще…
Лида держится за руку Партриджа так крепко, будто боится, что тот снова сбежит. Хотя скорее похоже на то, что он один из немногих, кто останется там, где он сейчас.
Брэдвел и Прессия стоят и смотрят на пожар, прильнув друг к другу, будто они танцевали и музыка уже закончилась, а остановиться нет сил.
Эль Капитан отъезжает на автомобиле от крыльца. Они с Хельмутом наблюдают за пожаром через лобовое стекло. Солдаты прячутся от жара за машиной. Тело Ингершипа осталось в доме. Эль Капитан приказал солдатам оставить его там.
— Идеальные похороны! — говорит Эль Капитан, хотя вряд ли Ингершип вообще мечтал о похоронах.
Единственная, кто не смотрит на пожар, это жена Ингершипа, Иллия. Отвернувшись, она оглядывает далекие холмы. Прессия видит ее профиль, шрамы и синяки, оболочку, потертую на шее. Пора идти, но никто не двигается. Огонь будто удерживает их.
Совсем скоро Прессия забудет этот день. Уже сейчас она чувствует, как детали путаются у нее в голове, теряя подробности и реальность.
Наконец дом сжигает сам себя дотла. Фасад все еще виден, дверь широко открыта. Прессия делает несколько шагов к крыльцу, и Брэдвел пытается ее остановить.
— Не надо!
Но Прессия продолжает идти. Ее терзает подавляющий все страх что-то оставить позади, что-то потерять, забыть. Разве воспоминания не нужно спасать? Девушка поднимается по лестнице и входит в сгоревшую прихожую. Внутри Прессия поворачивает к столовой. Люстра упала с потолка на обеденный стол. Над головой зияет дыра, а под ней, будто королева на почерневшем троне, расположилась люстра.
— Прессия, нам нельзя здесь находиться, — слышится из прихожей голос Брэдвела.
Прессия тянется к люстре и прикасается к одному из покрытых пеплом кристаллов. Он каплевидной формы и все еще очень горячий. Прессия откручивает его от люстры и опускает в карман. Это как собирать фрукты с дерева, что-то из детства. Неужели она это еще помнит?
— Прессия, — мягко зовет Брэдвел, — давайте уйдем отсюда.
Девушка проходит на кухню, которой практически нет, среди щебня тлеют искры. Прессия поворачивается и видит Брэдвела. Он хватает ее за плечи:
