немедленно отправил в эту группу одного из своих подчинённых в качестве офицера связи, так что был в курсе дела.
Что конкретно случилось в прошлый вечер – оставалось загадкой до сих пор. Аналитики ФБР даже приемлимой версии до сих пор не предложили. Получалось, что на чужого разведчика напали местные бандиты, а тот положил троих нападавших, уничтожил оборудование, сжёг машину и ушёл. В такую чепуху конечно не один уважающий себя агент ФБР не поверит, но лучше гипотезы всё равно не было. Можно было бы конечно предположить, что это был никакой не иностранный разведчик, а некто, завязанный не на шпионские, а на какие-то криминальные игры. Такой расклад по крайней мере объяснял нападение – ведь в том, что напали именно члены молодёжной банды, никаких сомнений уже не было. Труппы опознаны, и на всех убитых у полиции имелись изрядные досье.
Однако в версию криминальной разборки никак не укладывалось предметы, найденные на месте перестрелки – то самое оборудование, которое чужой уничтожил. Уничтожил, прочем, не целиком – уцелевших деталей экспертам ФБР было достаточно чтобы предположить что оборудование это – самое что ни на есть шпионское, предназначенное скорей всего для фотографирования скоростных воздушных целей.
Это был второй звонок. Уже после первого звонка – появления чужого агента в Юте возле Изделия, мистер Роджерс начал задумываться о переходе на запасной план, перемещении испытаний с базы Хилл в Юте на базу Холомен а Нью-Мексико. Дело это хлопотное, надо опять гнать по дорогам бензовозы со специальным топливом, перевозить техников, обслуживающих Изделие, и инженеров, участвующих в испытаниях. Людей, кстати, уже обжившихся в Юте и успевших развернуть оборудование, которое надо теперь сворачивать, тоже перевозить, а потом разворачивать на новом месте.
Третий звонок тоже не заставил себя ждать. Ночью в небольшом местном аэропорту в городке Прово (что южнее Солт-Лейк-Сити) приземлился частный самолёт. Событие это рядовое и в общем-то ничем не примечательное. Вот только судя по документам (которые в наши террористические времена Управление Гражданской Авиации обязано предоставлять ФБР) получалось, что самолёт пришёл из-за границы – из Мексики. Событие это тоже весьма обычное, однако учитывая напряженную обстановку, решили проверить. Агенты, отправленные в Прово, вернулись с пустыми руками – самолёт заправился и улетел обратно через южную границу США. Вот только, судя по показаниям свидетелей, выгрузил трёх пассажиров. Пассажиры взяли в рент микроавтобус и уехали в неизвестном направлении. Одного факта появления рядом трёх незнакомцев, не прошедших паспортный контроль, и в обычных условиях заставило бы Мистера Роджерса насторожиться, а сейчас стало и вовсе неспокойно.
А тут ещё пришло и сообщение от экспертов ФБР, исследовавших несгоревшие остатки шпионских (теперь это было совершенно ясно) хитрушек. На длиннофокусном объективе, откатившемся от машины шпиона, и потому не сгоревшем в термитном пламени, эксперты нашли следы клея. Клей был от стикера – бумажной наклеечки, легко прилепляемой на произвольный предмет и почти так же легко снимаемой, когда нужда в ней отпадёт. Заинтересовавшись, эксперты проверили микроследы на пластмассе под тем местом, где когда-то была наклейка. И тут повезло – надпись очевидно делалась не мягким фломастером, а шариковой ручкой, металлическое жало которой достаточно жёсткое чтобы даже через бумагу оставить на пластмассе объектива микроскопические вдавленности.
Надпись была сделана по-русски, чему мистер Роджерс ничуть не удивился. А вот содержимое надписи эксперты перевели примерно как «Леденец, Элемент номер 2 комплекта номер 3». Слово «ledenetz» в контекст никак не лепилось, оно означало русскую конфетку на палочке, что-то вроде лолли-поп. Не могло оно быть и названием объектива – объектив был хоть и дорогой, но стандартный – такой в любом магазине фототоваров купить можно. Зато это слово могло быть названием операции, или кодовым обозначением заказа для специальной лаборатории. Собрал какой-то русский засекреченный техник заказ, пометил элементы наклейками чтобы убедиться что всё требуемое в комплекте, сдал, потом стикеры, естественно, оторвали, а микроследочки остались. Нашлись следы стикеров и на несгоревших проводах. Микроследов надписей там конечно не осталось, но и само былое присутствие стикеров версию подкрепляло.
А вот слова «…комплект номер 3» наводили на неприятные мысли. Получается, что комплектов было больше одного. Один – сгорел. А где, спрашивается, как минимум два остальных? Особенно если принять во внимание наличие трёх неизвестных пассажиров мексиканского самолёта, и ожидаемое появление «Изделия Грей» на базе Хилл.
В общем, не прошло и получаса с момента обнаружения микроследов и расшифровки записки, как мистер Роджерс принял решения о перемещении испытаний в Нью-Мексико на базу Холомен, и довёл свое решение до технического руководителя проекта. Возражений не последовало. Охи, ахи, сожаления – да, не без того, а возражения – нет, в таких вопросах наука обязана делать то, что советует контрразведка.
Был и четвёртый звонок. Вернее, русские пытались представить его как отмену звонка третьего, но лучшую в мире контрразведывательную службу не проведёшь. Через три часа после первого самолёта из Мексики, приземлился второй. Теперь совсем уж на маленькой грунтовой полосе возле города Огден – на этот раз чуть севернее Солт-Лейк-Сити. Впрочем, самолёт мог быть и тот же самый – единого радиолокационного поля на юге США нет, отошёл самолётик от аэродромного радара управления воздушным движением – и нет его. А может и другой самолёт это был – многие владельцы таких птичек подрабатывают воздушным извозом, как говорится «заплати и лети». Впрочем – не важно, главное что самолёт был, и агенты ФБР к нему опять не успели – сумел тот дозаправиться и улететь. Даже сколько-нибудь полезных свидетелей найти не удалось. Зато рядом с взлётно-посадочной полосой обнаружился брошенный микроавтобус – тот самый, взятый в прокат неизвестными пришельцами на аэродроме в Прово три часа назад. Вроде бы всё просто и логично: русские провели эксфильтрацию – вытащили своего человека. Судя по всему, ещё и раненого в перестрелке – недалеко от микроавтобуса нашли связку окровавленных бинтов, да и на сидении эксперты позже обнаружили следы крови. Операция провалилась, агент ранен, и судя по количеству крови – ранен весьма серьёзно. А его коллеги и товарищи по оружию чисто эвакуацию провели, вошли в страну как нож в масло, забрали своего и грациозно ушли. Так?
Лет двадцать назад молодой агент ФБР (представлявшийся теперь как мистер Роджерс) так наверное бы и подумал. Поверил бы что операцию противника провалил и угрозу отразил. Правда, лет двадцать назад никто бы ему и не доверил контрразведывательное обеспечение одного из самых важных национальных проектов. А теперь у мистера Роджерса был изрядный опыт работы против русских, знал он их
