на «Леди Мак». Правда, к кратковременным.
Маркус вставил пальцы в первую выемку. Сила тяжести быстро исчезла, и люк открылся.
– Мы только что стали миллиардерами, – датавизировал он.
Третья выемка обеспечивала герметичность шлюза, а четвертая, наоборот, разгерметизировала его.
Атмосфера ксеносов состояла в основном из смеси азота и кислорода с одним процентом аргона и шестью процентами двуокиси углерода. При этом поддерживалась очень высокая влажность, давление ниже стандартной нормы и температура сорок два градуса по Цельсию.
– Нам бы все равно пришлось надевать скафандры из-за высокой температуры, – датавизировал Маркус. – А двуокись углерода нас просто убьет. При возвращении на «Леди Мак» всем придется пройти дезинфекцию.
Все четверо встали рядом в дальнем конце камеры шлюза, оставив экзоскелеты на полу. Вэй и остальным членам экипажа Маркус сказал, что первая вылазка продлится один час.
– Вы предлагаете идти без оружия? – спросил Хорг.
Маркус сфокусировал сенсоры скафандра на человеке, который представился специалистом по системам.
– Боже. Ваша паранойя заходит слишком далеко. Нет, во время первого контакта мы не применяем и даже не демонстрируем никакого оружия. Это закон, и инструкции Ассамблеи на этот счет предельно конкретны. Кроме того, если внутри еще есть ксеносы, неужели вы думаете, что они не обрадуются увидеть хоть кого-нибудь? Тем более представителей способной на космические путешествия расы?
– Боюсь, такое толкование мне кажется несколько наивным, капитан. Вы постоянно говорите о передовых технологиях, но корабль все же потерпел крушение. С невероятными повреждениями в результате. Не вернее было бы предположить, что судно участвовало в сражении?
Как раз эта подспудная догадка тревожила Маркуса с самого начала. Невероятно, чтобы такой корабль мог выйти из строя. Но закон Мерфи, как и все физические константы, одинаков для всей Вселенной. Капитан вошел в шлюз, поскольку интуиция подсказывала, что останки корабля не представляют для него опасности. Но он сомневался, что его аргумент смог бы убедить такого человека, как Хорг.
– Если это военный корабль, он должен быть оснащен датчиками, которые известили бы выживший экипаж или бортовой компьютер о нашем приближении. Если бы они хотели нас уничтожить, они бы давно это сделали. «Леди Мак» – превосходное судно, но вряд ли может сравниться с ксеносским. Следовательно, если даже чужаки поджидают нас по ту сторону шлюза, сомневаюсь, что любое мое или ваше оружие сможет повлиять на ситуацию.
– Хорошо, продолжим.
Маркус удержался от возникшей в мозгу реплики и приложил пальцы к одной из двух выемок у внутреннего люка. Лунка окрасилась в синий цвет.
Не то чтобы корабль ксеносов разрушил его ожидания, но Маркус не мог справиться с растущим ощущением разочарования. Искусственная гравитация была удивительным открытием, атмосфера создавала странное впечатление, и внешний вид поражал своей необычностью. Но при всех нестандартностях это был просто корабль, построенный согласно универсальным законам логического инженерного искусства. Окажись здесь сами ксеносы, было бы совсем другое дело. Совершенно незнакомая раса со своей историей и культурой. Но они исчезли, и Маркус ощущал себя скорее археологом, чем исследователем.
Они осмотрели палубу, на которую высадились: все ее пространство делилось на просторные комнаты и широкие коридоры. Маркусу даже не приходилось пригибаться – между его головой и потолком оставалось еще несколько сантиметров. Внутренние поверхности были отделаны бледно-зеленым композитным материалом, слегка шероховатым, словно кожа змеи. Стены плавно изгибались, не образуя углов, а потолок излучал ослепительно яркий белый свет, который впрочем, компенсировали фильтры скафандров. Арочные проходы повсюду были открыты, хотя наличие контролирующих выемок позволяло их закрывать. Единственной странностью оказались полукруглые блистеры высотой пятьдесят сантиметров, произвольно разбросанные по полу и на стенах.
Внешний облик ксеносов вызвал непрекращающиеся споры. Они были явно ниже людей и, вероятно, имели ноги, поскольку на корабле обнаружились спиральные лестницы, хотя и с очень широкими ступенями, неудобными для человека. В комнатах стояли длинные столы и большие округлые скамьи-стулья, рассеченные четырьмя глубокими ребрами.
Уже через пятнадцать минут стало ясно, что все съемное оборудование было вывезено. Шкафы со стандартными выемками у дверей стояли пустыми. В комнатах осталась только базовая мебель, а кое-где отсутствовала и она.
На второй палубе больших помещений не имелось, только длинные коридоры с серыми кругами посередине стен. Антонио попробовал нажать лунку рядом с одним из кругов, и поверхность разошлась, открыв сферическую ячейку шириной три метра. За ее прозрачными стенками, словно фотонные рыбки, скользили короткие разноцветные линии.
– Спальные места? – предположил Шац. – Их здесь великое множество.
Маркус пожал плечами.
– Может быть.
Он нетерпеливо двинулся дальше, спеша осмотреть следующую палубу. Но вдруг замедлил шаг и изменил фокусировку сенсоров скафандра. Следом за ним двигались три блистера: два пробирались вдоль стены, один по полу. Когда капитан остановился, они тоже замерли. Маркус подошел к ближайшему устройству и поднес к нему сенсорный блок.
– Внутри него наблюдается бурная электронная активность, – известил он остальных.
Все собрались вокруг.
– Они встроены в стены или это отдельные приборы? – поинтересовался Шац.
Маркус включил резонансный сканер своего блока.
– Не могу определить. Я не вижу ни малейшего разрыва в композите вокруг его основания, нет даже тончайшего следа; но при здешних материалах это не много значит.
– Приближаются еще пять устройств, – датавизировал Хорг.
Блистеры подходили спереди: три по стенам, два по полу. Все они остановились перед группой людей.
– Кто-то знает о нашем присутствии, – датавизировал Антонио.
Маркус вызвал из ячейки памяти нейронаноников стандартный протокол первого контакта с ксеносами. Он загрузил его десятки лет назад, поскольку этот документ, как и еще миллион бюрократических измышлений, обязаны были иметь все лицензированные члены экипажей космических кораблей. Коммуникационный блок транслировал протокол во всех известных спектрах. Если блистер почувствует его, значит, он обладает возможностью реагировать на электромагнитное излучение. Затем блок переключился на лазерные импульсы, потом на магнитные.
– Ничего, – датавизировал Маркус.
– Может, центральному компьютеру требуется время на анализ протокола, – предположил Шац.
– С этим уже справился бы и настольный блок.
– Или центральный компьютер не получил команды нам отвечать?
– Зачем тогда посылать за нами блистеры?
– Они могут быть автономными устройствами, каким бы ни было их назначение.
Маркус снова поднес блок к блистеру, но никаких
