я уже двинулся на парня, как за ним закрылась дверь и мой кулак встретился с ней. Развернулся наблюдая за реакцией девчонки, она похожа на запуганного зверька, пятилась назад и вся дрожала. Кажется вот он подходящий момент настал для нашего сближения. Иду на неё, как на свою прекрасную жертву, а она все пятится не оборачиваясь.
— Ты меня боишься?
Когда она наконец оказалась в ловушке прижатая к стенке, а мои руки медленно скользнули по её упругой попке.
— З.за чем ты так с Арчи? — А что ты так замуж за него хочешь?
Опускаю лямку домашнего сарафана. Она ведь даже не оделась, а собралась уходить, пальцем провожу по ключицам не отрывая зрительного контакта с ней.
— Просто в любой ситуации нужно оставаться человеком. — Хорошо я учту, Машша..
Кладёт свою руку на мои и обхватывает пальцы останавливая движения. Опускает глаза и отталкивая от себя, я не держу, но во мне начинает закипать злость.
— Да что же я опять не так делаю? — Как на горизонте появился соперник, так ты решил обозначить границы, но уже поздно я решила и я ухожу.
Решала блядь. Хватаю за руку и впиваюсь поцелуем, не хочет по хорошему, будет по моему!
— Ждала говоришь действий? Когда сдвинутся наши отношения? Пока я блядь голову ломал как подойти к тебе, чтобы ты меня не послала! А я не железный, Мария, я мог в первый же день твоего приезда нагнуть тебя и трахнуть, но я сука думал то в этот самый момент о тебе и о твоём положении! А сейчас все, поздно, ты никуда не уйдёшь от меня. Ты — моя, смирись.
После тирады от которой я сам от себя сейчас в ахуе, тянусь за поцелуем и пускай он грубый, зверский, но Соколова отвечает на него отчаянно и нежно пытаясь успокоить пробудившего во мне зверя. Аккуратно подвожу к постели и кладу придерживая тело, такая хрупкая, что страшно, тяну замочек от сарафана вниз. На ней кружевное белье, будто готовилась к этому. Припадаю к ложбинке между грудей провожу кончиком языка по ней, а потом приступаю к осуществлению своей давнишней мечте. Грудь Маши стала больше и одно удовольствие мять её в руках, соски вмиг твердеют и мысль что она сейчас вся мокренькая там внизу сводит с ума. Прикусываю сосок вызывая стон, член пульсирует в штанах так и просится наружу.
— Могла уже давно прийти ко мне и попросить вылизать тебя, как же я скучал. По твоему запаху, вкусу и стону, твоей бархатной коже, ты так прекрасна…
Смущается и отводит в сторону глаза. Для большей остроты беру её ладонь и прикладываю к своему окаменевшему члену. Вот что она с нами делает, а такая скромница казалась!
— Давай, Машенька, делай с нами что хочешь.
Её тонкие пальчики цепляются за край штанин и тянут вниз вместе с трусами, я помогаю ей избавиться от своей одежды. Прижимаюсь голым телом чувствуя от неё тепло, на ней только трусы от которых я избавляюсь схватив их зубами. Смеётся и смущается, заводит этим ещё больше, подкупает эта её черта, вроде мы не первый раз занимаемся сексом, даже сосала мой член, но все равно смущается каждый раз. Подгибаю ей ноги и аккуратно вхожу в желанное тело, совсем другие ощущения, замираю чтобы запомнить этот момент и наклоняюсь поцеловав выпирающий животик.
— Я постараюсь сдерживать себя. — Врач сказал, что уже угроза миновала, ребёнок защищён там, ты не сможешь ему повредить.
Моя девочка готовилась всё-таки и все разузнала. Улыбаюсь этому факту и продолжаю движения, какой же кайф вернуться в тело которое все это время желал. И это чувство ни с чем не сравниться, заниматься любовью с любимым человеком. Да с любимым, потому что другого объяснения я не нахожу. Мне с ней хорошо, уютно, вот как с родителями когда я приезжаю к ним. Хочется всегда вернуться. И когда она переехала ко мне, то все встало на свои места, как и должно быть.
— Мечтал о твоей груди два гребанных месяца, я теперь тебя мучить буду каждый день, Соколова!
После феерического оргазма я упал рядом и притянул девичье тело к себе. Уперлась животиком мне в бок и я почувствовал шевеление нашей малышки. Это странно звучит от мужчины, но когда я это чувствую в моем животе начинают порхать ебаные бабочки и на душе так спокойно. Горячее дыхание отдаётся в районе шеи и я закрываю глаза, теперь точно все на своих местах.
— Я люблю тебя, Даниил Романович. И даже если завтра тебе надоест эта роль, я все равно буду любить… — Дурочка, ты, Соколова.
Поворачиваюсь набок и заправляю её волосы за ухо.
— Дурочка, но зато я счастлива рядом с тобой, мне хорошо сейчас. — Я сделаю все, чтобы это было всегда. Я идиот ведь мог потерять тебя и дочку нашу. Ты научила меня ценить и это самый главный урок в моей жизни. А ведь это я твой педагог, оказалось все наоборот. — Ты меня тоже многому научил…
С намеком обводит глазами наши обнаженные тела и смеётся уткнувшись в мое плечо. И что я искал в чужих телах, когда самое родное было всю жизнь рядом и то не сразу разглядел.
— Мария, я люблю тебя и эта роль мне никогда не надоест.
* * *
Наша идилия длилась несколько месяцев, мне нравилась роль, что отвела мне судьба. Делать счастливой свою женщину доставляет одно удовольствие, ее улыбка и радостный смех делает меня самым счастливым человеком. Теперь я понимаю своих пацанов, просыпаться каждый день с любимой девочкой, делить с ней жилплощадь и заниматься страстным сексом лучшее, что могло произойти со мной.
Сегодня для меня и для Марии особенный день. Я уволился из университета и принял решение, что продолжу дело отца, конечно насильно девчонку я увозить из страны не собираюсь, она сама должна решить. Мы гуляли по набережной, не далеко от нас находился ресторан играла спокойная музыка. Внешне я выглядел совершенно спокойным, а внутри была буря, ведь решалась наша судьба. Маша выглядела великолепно, легкое платье солнышко подчеркивало беременный животик, русые волосы волной спадали на плечи, невероятно,
