женское, дело — ждать и верить в победу, и помогать здесь, чем можем…
Замок едва слышно заурчал, утробно, нежно, как огромный пес, напрашивающийся на ласку.
— Привет, — едва слышно прошептала Полина, на ходу проводя рукой по стене. Оглянулась на свиту, охранников, которые тоже присоединились к сопровождению, — лица всех были спокойны, значит, отклик услышала она одна.
…— и молиться за наших мужчин, не касаясь грязи, которой касаются они, — проникновенно и вдохновенно вещала леди Мириам.
— Аньяла, подойди, пожалуйста, — позвала королева одну из фрейлин, ту самую, которая ранее улыбнулась ее шутке. Девушка от неожиданности сбилась с шага, чем заслужила строгий взгляд от замолчавшей леди, но поспешно догнала Полину, пошла вровень с ней. — Ты способна к моему пробуждению ежедневно обеспечивать сводки с фронтов?
— Да, госпожа, — почти неслышно прошептала девушка.
— А чтобы они сегодня к обеду лежали у меня на столе? — таинственно спросила Полина.
— Постараюсь, госпожа, — улыбнулась Аньяла.
— Тогда надо поспешить, да?
Фрейлина удивительно бодро удалилась. И, кажется, две оставшиеся девушки оглянулись на нее с завистью.
— Ждать, верить в победу и молиться, — серьезно напомнила Поля опешившей леди Мириам.
— Д-да, — берманка проводила Аньялу взглядом, сокрушенно вздохнула. — Ваше величество, в пятнадцать часов молебен в храме Триединого о здравии солдат нашей армии и его величества. Будет вся столичная аристократия, жены баронов из ближайших линдов специально приедут, чтобы принять участие. После службы они наверняка попросят у вас аудиенцию… будет достойно пригласить их разделить с вами трапезу. Они запомнят эту милость.
Иногда секретарь говорила разумные вещи. Это тоже было причиной, почему Поля ее не увольняла.
— Я, естественно, буду присутствовать в храме, — согласилась она, задумавшись. Она за последнюю недеюуже пару раз не успевала в свой лес: то болтала с Мариной до обратного оборота, то встречалась с старейшинами, а Тайкахе настойчиво просил ее как можно чаще выбираться на природу. — Но вечером я должна выехать за город. Подготовьте линдморессам приглашения на завтрашний обед. Тем, кому негде остановиться, пусть приготовят покои в замке.
— Конечно, моя госпожа, — воодушевленно поддержала ее леди Мириам. Она так радовалась, когда Поля делала что-то, по ее мнению, правильное, как радовалась бы нянюшка ребенку, научившемуся ходить на горшок.
Полина с улыбкой щелкнула по носу еще одного варронта, поменьше и помоложе остальных, и поэтому более резвого — он, почти отделившись от стены, встав на четыре лапы и подревывая, напрашивался на внимание. Здесь, среди чужих традиций, без Демьяна, она чувствовала себя ужасно одиноко, и хотя бы каменные духи радовались ей такой, какая она есть.
Поля безумно скучала по посиделкам с сестрами. Особенно с Алинкой, с которой можно было поболтать и посмеяться от души.
Но сестрам сейчас было не до смеха. Алина спала в бункере, душой пребывая где-то в другом мире и ухитрившись там выйти замуж, отчего Поля хмурилась и переживала, у Марины погиб муж, и она, едкая, любящая пошутить, даже в телефонных разговорах излучала отчаяние, напомнившее Полине то, что ощущала она сама, когда боролась за своего Демьяна. Василина после возвращения из раскаленных недр была постоянно занята, хотя и выкраивала время пообщаться, и ей Полина даже немного завидовала: она сама пока только нащупывала то, чем бы ей хотелось заниматься. С Ани не было телефонной связи, а Каролиша и вовсе сейчас оказалась в Йеллоувине и страдала в трубку, рассказывая, как ей одиноко и тяжело.
Полина ее понимала, хотя сама в одиночестве оставалась только в спальне и ванной комнате. Но у Каролины рядом был отец, а у Поли — никого, с кем ей было бы уютно. Леди Редьяла, хоть и относилась к невестке почти с материнской нежностью, все же была воспитана в других традициях и многих устремлений молодой королевы могла не понять.
Тревога за Демьяна, новости, бесконечная война, которая могла закончиться крушением Туры и приходом захватчиков и в этот замок, вызывали в Полине ощущение беспомощности. И дела не спасали — она могла поднять моральный дух солдат, навестить раненых, отстоять молебен, но это все не было настоящим делом. Пока она не нашла, чем заняться по-настоящему важным и интересным, годились и текущие обязанности.
К тому же, когда становилось совсем тоскливо, она, в отличие от Каролины, имела возможность вырваться на свободу.
Война шла далеко, но каждый день даже в закрытом замке Полина встречала знаки войны. Встретила и сейчас. У одного из гвардейцев, стоявшего у дверей в ее с Демьяном покои, на запястье виднелась фиолетовая траурная лента.
— Кто, Роман? — спросила Полина, останавливаясь у дверей. Ей было тяжело спрашивать, но разве могла она просто пройти мимо?
— Младший брат, — глухо ответил гвардеец, глядя прямо перед собой. — Воевал на Юге Рудлога.
Полина помялась, вздыхая от сочувствия. Свита примолкла, даже леди Мириам не стала указывать, что негоже королеве выглядеть неуверенной и мямлить.
— Хочешь поехать к родителям? Может, я могу как-то им помочь?
Стражник посмотрел на нее. Дернул кадыком. Не одной ей было неудобно.
— Ваше величество, — заговорил он горячо, с болью. — Они старые совсем у меня. Может, вы позволите им переехать ко мне в Бермонт? Здесь у нас поспокойнее…
— Конечно, — с облегчением сказала Пол. Это она могла решить. — Я распоряжусь выделить вам дом. Поговори с ними, если согласятся переехать, скажи.
— Благодарю! — по-военному рявкнул гвардеец, вытягиваясь в струнку.
— Ваше величество… — забубнила леди Мириам, — … нужно бы посоветоваться…
— Леди Мириам, идите в приемную, — в сердцах проговорила Пол и открыла двери в покои. — Я подойду после обеда. Идите.
— Что слышно в городе? — спросила она у горничной, бойкой, плотненькой и говорливой, которая набирала ей ванну. Секретарь уже удалилась, фрейлины ждали поручений в гостиной.
— Появилось много беженцев, — охотно откликнулась девушка. — Аж из Инляндии к нам добрались, а блакорийцев вообще видимо-невидимо. Хорошо, что весна в этом году такая ранняя, теплая, а то сколько на шоссе через горы померзли бы…
— И давно появились? — поинтересовалась Поля, глядя за окно — там висела дымка, низкое облако, укутавшее замок.
— Первые уж месяца два как, а массово недавно добрались, — горничная влила в ванну пену. — Много семей. Говорят, в горных линдах поначалу остановились, но там нравы совсем строгие, старые, им там нелегко, видимо, было, что к столице подались…
— Понятно, — проговорила Полина недовольно. Ей про беженцев не сообщали.
— А еще говорят, что неподалеку от столицы видели инсектоида, — понизив голос, сообщила горничная. — Неужто и сюда добрались, а, ваше величество?
— Вряд ли, — хмыкнула Поля, пробуя воду. — До долины слишком далеко.
— Вот и я так думаю, — согласилась девушка. — Но все же
