ошибся — теперь оно полнилось неприязнью.
Ей приходилось скрывать свои чувства. Наступила среда, и она вновь встретилась с Луисом. Через три недели, четвертого декабря, Августин вернется из отпуска. Как только это произойдет, Луис поедет в Куэнку, чтобы окончательно обо всем договориться. Дата побега будет зависеть от расписания дежурств охраны, но они управятся до Рождества. А пока она должна позаботиться о том, чтобы Сэнди ничего не заподозрил.
Дом с его огромными комнатами и дорогой начищенной мебелью с каждым днем все сильнее угнетал Барбару. Иногда ей хотелось сорвать со стены безупречные зеркала и разбить их о навощенные столы. Беспокойно бродя по дому, то и дело бросая взгляды в окно, на зимний сад, она начала опасаться, не сойдет ли с ума.
После ссоры по поводу сиротского приюта Барбара заставила себя быть покладистой и уступчивой. В воскресенье Сэнди на все утро уехал куда-то на машине по делам, как он сказал. Барбара пошла прогуляться и купила андалузские розы в цветочном магазине. Они стоили дорого, но Сэнди любил их больше всего. Она внесла цветы в столовую к обеду. Он взял одну и понюхал.
— Очень мило, — заметил он совершенно бесстрастным тоном. — Значит, ты перестала дуться?
Сам он до сих пор злился.
— Какой смысл ссориться? — тихо ответила Барбара.
— Твое письмо сестре Иммакуладе привело кое-кого в недоумение. Пара человек поинтересовалась, не завелся ли в моем доме подрывной элемент.
— Слушай, Сэнди, я не хочу создавать тебе проблем с твоими партнерами по бизнесу. Может, я займусь волонтерством где-нибудь в другом месте, к примеру в госпитале для инвалидов войны?
— Госпиталями в основном управляет Фаланга, — хмыкнул он. — Я не хочу, чтобы ты поругалась теперь с ними.
— Не поругаюсь, если на моих глазах не начнут плохо обращаться с детьми.
Сэнди посмотрел на нее холодным и мрачным взглядом:
— С большинством детей обращаются плохо. Так устроен мир. Если только ты не такой везунчик, как мой брат. С тобой плохо обращались, со мной тоже.
— Но не так.
— Все это плохое обращение. — Он пожал плечами. — Я поговорю с Себастьяном насчет инвалидов.
— Спасибо. — Она попыталась изобразить благодарность.
Сэнди хмыкнул и уткнулся в тарелку.
С момента их ссоры он не пробовал заняться с ней сексом. На следующий день Барбара пошла на кухню, чтобы поговорить с Пилар, и еще с лестницы услышала смех. Сэнди был там, стоял, опираясь на стол, курил сигарету и похотливо улыбался. Пилар мыла посуду у раковины и тоже смеялась. Заметив Барбару, она залилась краской и опустила голову.
— Я принесла список покупок, Пилар, — холодно произнесла Барбара. — Оставлю на столе.
Сэнди она ничего не сказала.
Они сидели в гостиной, он откинулся на спинку кресла, вертя в руке стакан с виски, улыбнулся и проговорил:
— Милая девушка эта Пилар. Иногда бывает такой заводной.
Барбара спокойно вдевала нить в иглу, думая: «Он хочет наказать меня, а мне теперь все равно».
— Как же вы, мужчины, любите флиртовать с прислугой, — беззаботно ответила она. — Полагаю, это фантазия из частной школы.
— Если бы ты знала, какие у меня бывают фантазии, тебе бы они не понравились.
Что-то в тоне Сэнди заставило Барбару резко взглянуть на него. Он посмотрел на нее холодно и сделал еще глоток виски.
— Мне нужно взять образец вышивки, который прислала мама, — сказала она и вышла.
Барбара остановилась в коридоре, глубоко дыша. Иногда ей просто нужно было оказаться от него подальше.
«Посижу с ним часок, потом выйду на несколько минут. Так, глядишь, еще час и пройдет», — подумала она.
Барбара поднялась в их спальню. Образец ей был не нужен, но она решила все-таки захватить его, а заодно отперла ящик своего бюро и ощупала банковскую книжку. Хорошо, что у него такой крепкий замок, а ключ лежит в кармане.
Она сделала глубокий вдох. Придется спуститься, нужно избегать скандалов. Можно спросить, как идут дела с Гарри, присоединился ли он к их проекту, каков бы он ни был. Если Сэнди и дальше будет использовать Пилар, чтобы унизить ее, — пускай. Она притворится обиженной и под этим предлогом сможет избежать интимной близости, если Сэнди на нее намекнет.
К радости Барбары, в тот вечер Сэнди больше не упоминал о Пилар. Когда она спросила про Гарри, ответил, что снова пригласил его на обед в четверг, потом встал и сказал, что ему нужно поработать с документами в кабинете. Барбара облегченно вздохнула, когда за ним затворилась дверь.
Вскоре она услышала, как дважды звякнул и смолк телефон. Барбара слегка вздрогнула. Сэнди, наверное, снял трубку в кабинете. Испуг ее усилился, когда через мгновение громко позвонили в дверь.
«Кто бы это мог быть, уже довольно поздно?» — подумала она и отложила вышивку.
Каблуки Пилар отбивали дробь по плитке, она поднималась наверх с кухни. Через минуту девушка постучала в дверь и вошла в гостиную. Хотя Барбару теперь и не волновали поступки Сэнди, она ощутила прилив гнева и холодно спросила:
— Кто там?
Пилар не встречалась с ней взглядом.
— С вашего позволения, сеньора, пришел человек к сеньору Форсайту. Он немного похож… — девушка замялась, — на иностранца. Я знаю, сеньор Форсайт не любит, когда я беспокою его в кабинете.
— Я посмотрю, кто там.
Барбара встала и пошла следом за Пилар. Из прихожей дохнуло холодом. Служанка оставила дверь открытой. На пороге стоял низенький старичок в грязном пальто и помятой фетровой шляпе; на носу очки, перемотанные на переносице лентой. Незнакомец приподнял шляпу:
– ¿Perdon, señora, esta el señor Forsythen casa?[62] — Он едва говорил по-испански с сильным французским акцентом.
— Да. Чем могу быть вам полезна? — ответила Барбара по-французски.
Морщинистое лицо старика слегка разгладилось от облегчения.
— Ах, вы говорите по-французски. Мой испанский очень плох. Простите, что беспокою вас. Меня зовут Блан, Анри Блан, я должен кое-что передать сеньору Форсайту.
Он запустил руку под пальто и вытащил из-за пазухи холщовый мешочек. Внутри что-то звякнуло. Барбара в недоумении смотрела на старика.
— Простите, — сказал он, — мне следует объясниться. Я один из беженцев, которым помогал сеньор Форсайт.
— О, я понимаю.
Теперь все стало ясно с потрепанной одеждой и французским акцентом.
— Прошу вас, входите, — пригласила Барбара, придерживая дверь.
Старик покачал головой:
— Нет-нет, умоляю. Я не хочу так поздно вас тревожить. Сегодня я узнал, что мне дали разрешение на отъезд в Лиссабон. — Он улыбнулся, не в силах скрыть радость. — Я уезжаю с семьей завтра утром и не могу отбыть, не принеся обещанного.
Он протянул Барбаре мешочек:
— Прошу вас, возьмите. Скажите ему, все высшего качества, как я и говорил. Долгое время они хранились в нашей
