— Едем обратно. Возьмем его, а потом убьем суку.
— Он не в Берлине. Радо позвонил из Темпельхофа. Хилл собирался вылететь в Бонн, и Радо пытался купить билет на тот же самолет. — Кразич достал телефон и набрал номер Радо. — Где ты? — спросил он и стал внимательно слушать. — Хорошо. Звони каждые пятнадцать минут.
— Он объезжал причалы в Кёльне. Сейчас направляется в Кобленц. Мы гораздо ближе к нему, чем к ней. Да и она намеревалась ждать твоего возвращения. Если хочешь его взять, мы можем это сделать. А Радо пошлем в Кёльн за героином.
— Давай так.
Кразич отпер дверцу со стороны водителя, потом другую, со стороны пассажира. Тадеуш как будто обмяк. Он устало опустился в кресло. Тем временем Кразич сел за руль и включил зажигание. По автобану они ехали со скоростью сто двадцать километров в час, и Кразич все увеличивал скорость. Тадеуш глядел вперед, и прочитать что-нибудь по его лицу было невозможно. Заговорил он лишь минут через двадцать.
— Дарко, ты понимаешь, что это значит? — В его голосе звучала такая мука, какой Дарко не слышал после похорон Катерины.
— Это значит, что нас поимели.
Тадеуш как будто не обратил внимания на его слова.
— Если она работает в полиции, то ее сходство с Катериной — не случайность. Дарко, они давно все продумали. Не то что они сначала убрали Катерину, а потом чудесным образом нашли ей замену. Нет, они разделались с ней именно потому, что знали — у них в полиции служит ее двойник. — Ему изменил голос. — Дарко, это они убили ее. Они убили женщину, которую я любил, чтобы поймать меня. Теперь мне известно, кого винить в смерти Катерины. Уж точно не безмозглого мотоциклиста. Кэрол Джордан, вот кого.
35
Петра откинулась на спинку неудобного стула и положила ноги на узкую кровать в тюремной больнице. Марлен выглядела так, как и должна выглядеть побывавшая в тюрьме женщина, которая не понимает, что значат неожиданные перемены. Под глазами у нее были черные мешки, говорившие о недостатке сна и, вероятно, слезах. «Тем лучше для меня», — подумала Петра. Несмотря на ее двойственное отношение к полицейской операции, она была полностью убеждена в правильности своих действий. Достав пачку сигарет и зажигалку, она предложила то и другое Марлен, которая подозрительно посмотрела на них, потом пожала плечами и закурила.
— Что я тут делаю? — вызывающим тоном спросила она. — У меня ничего не болит.
— У тебя острый аппендицит, — ответила Петра. — Мы так думаем. Если это подтвердится, тебя переведут в городскую больницу.
Марлен глубоко затянулась, и на ее лице появилось блаженное выражение.
— Что за игры? — с нарочитым безразличием отозвалась она.
— Я знаю, где Таня.
Марлен скрестила ноги и смерила Петру оценивающим взглядом:
— И что?
— Дети должны находиться со своими матерями.
— Ну да, вот только вы сами не позволяете брать их сюда, или нет? — Марлен выпустила дым в сторону Петры.
— Марлен, у меня был тяжелый день. И нет времени ходить вокруг и около. Давай к делу. Мне известно, что Кразич держит Таню в заложницах. Пока ты молчишь, твоя дочь в порядке. Лично я считаю, что ходить на поводке, как собака, не слишком приятно. Но я — не ты.
— Что значит, черт подери, как собака? Петра сделала вид, что не слышит:
— Я вот что предлагаю. Мы освобождаем Таню, забираем тебя отсюда и обеих включаем в программу защиты свидетелей. Другой город, другое имя, другая жизнь. Взамен ты даешь показания против Кразича и Радецкого.
Марлен смотрела на нее открыв рот. Она даже забыла о сигарете.
— А вы не врете? — спросила она в конце концов.
Петра достала из кармана фотографию и отдала ее Марлен:
— Сегодня утром я сделала ее цифровым фотоаппаратом.
С цветной фотографии на нее смотрела маленькая девочка, тянувшая веревку. Узнать девочку было невозможно, и все же Марлен, вскрикнув, прижала руку ко рту.
— Извини, что снимок размыт. Я делала его издалека.
— Она не болеет?
Петра пожала плечами:
— Вроде нет. Но, знаешь, будь у меня ребенок, я бы не очень надеялась на то, что двоюродный брат Дарко Кразича, у которого на руках свиноферма, хорошо заботится о ней. Ну же, Марлен. Что надумала? Заключаем сделку?
— Вы не знаете, с кем боретесь, — со страхом проговорила Марлен. — Кразич не человек, он зверь.
— Марлен, я открою тебе небольшой секрет. Кроме тебя, у нас есть другие подходы к Кразичу и Радецкому. Через несколько дней, возможно, надобность в тебе отпадет. Эти парни сядут, и сядут надолго. Однако мне очень хочется повесить им на шею, как удавку, смерть Камаля. Обещаю, ты и Таня останетесь живы и здоровы. Даю тебе честное слово.
— Слово полицейского? — фыркнула Марлен. Она крепко вцепилась в одеяло и уставилась в стену. Петре показалось, что прошла вечность, хотя на самом деле она ждала не дольше одной минуты. Ей хватило сил изобразить невозмутимость и позволить Марлен самой подсчитать плюсы и минусы. В конце концов та нетерпеливо передернула плечами. — Черт, я ведь ничего не теряю, — с горечью буркнула она. — Ладно, заключаем сделку.
Петра мысленно поздравила себя с победой. Теперь она могла со спокойной душой отправляться к спецотряду, и пусть парни поразомнутся.
— Ты сделала правильный выбор. Так будет лучше и для тебя, и для Тани. Отсюда ты поедешь в надежный дом, а всем мы скажем, что тебя отправили в больницу. Как только мы освободим Таню, сразу же привезем ее к тебе. — Она опустила ноги на пол. — Держись, Марлен. Между нами, мы собираемся сбить спесь с ублюдков.
Марлен фыркнула:
— Послушайте только эту мисс воображалу. Да разве вы понимаете, с кем имеете дело? Ладно, надеюсь, вы работаете не хуже, чем болтаете.
«И я надеюсь, — думала Петра, выходя из палаты. — Ради всех нас я тоже надеюсь».
* * *
К тому времени, когда Тони подъезжал к пристани «Виденфельд», ветер разогнал последние облака и на небе засверкало весеннее солнце. Там было много судов, от больших тяжелых барж с низкой посадкой до маленьких яхт, построенных для удовольствия их хозяев, с накрытым брезентом кубриком. Было видно несколько человек, которые драили палубы после дождя или выполняли другие незамысловатые работы, до которых не доходят руки в обычное время. Недалеко от причала расположились несколько баров и кафе, а кроме того, большая лавка, предлагавшая дизельное топливо по сходной цене.
Тони нашел место в дальнем ряду парковки и несколько минут посидел в машине, обдумывая свое положение.
