Она была чуть больше владыки, но ее чешуя казалась мягкой на вид, а ее пластинчатый гребень был меньше, словно не предназначался для боя. Она тяжело опиралась на плечо Джанея, а ее наполовину сложенные крылья были опущены.
Джаней подвел ее к окну, где их все еще ждал Венрас. Венрас снова заговорил, дернув подбородком в сторону Луна. Джаней лишь покачал головой, шагнул к окну и подтянул прародительницу к себе.
«Они уходят», – подумал Лун. От облегчения у него закружилась голова. Джаней не убил его, потому что знал – если сделает это, Ранея будет в ярости и отправится за ним в погоню. «А вот это совсем нехорошо». Если королева-прародительница успеет вернуться, она может забрать Луна и продолжить попытки создать стаю полукровок. Джаней оставил Луна, надеясь, что она отвлечется и он сможет ускользнуть.
Венрас встал по другую сторону от прародительницы, чтобы тоже взять ее под руку, и втроем они выпали из окна.
Лун, пошатываясь, поднялся на ноги. Демус проковылял вперед, чтобы посмотреть Джанею вслед. Он заметил, что Лун смотрит на него, и зарычал, сжимая и разжимая когтистые лапы. «Нужно прикончить эту тварь сейчас же».
Он был меньше настоящего дакти и тщедушнее настоящего арбора, но его зубы и когти выглядели вполне острыми. Лун посмотрел по сторонам в поисках оружия и заметил одно, довольно необычное.
Держа Демуса в поле зрения, он направился к платформе, где лежал мертвый владыка. Лун перевернул тело и снял с него парчовый халат. Встряхнув тяжелую ткань, он двинулся на Демуса.
Тот неуклюже попятился и ощетинился. На языке раксура он прохрипел:
– Если ты меня тронешь, она сдерет с тебя кожу живьем.
– Она все равно это сделает. – Лун, не колеблясь, надвигался на существо, заходя чуть сбоку и оттесняя его к бассейну с водой.
– Не убивай меня. – Его тон изменился, став почти умоляющим, и Демус присел, изображая беспомощность. – Пожалуйста.
– Тогда сними с меня и арборов заклятие, которое не дает нам перевоплощаться, – сказал Лун, все еще шагая вперед. – И убегай. – Такой выбор казался ему более разумным, но эта тварь была Скверном.
Демус присел еще ниже, скуля, а затем прыгнул на Луна, целясь ему в голову. Лун кинулся на тварь, резко поднимая тяжелый халат вверх. Тварь влетела в ткань, а затем в самого Луна, опрокинув его на спину. Лун обхватил дакти руками и ногами и перекатился, закутывая его в тяжелую парчу и придавливая сверху своим весом. Демус изо всех сил отчаянно цеплялся за него и кусал через ткань за плечо, но его когти зацепились за тяжелую материю, дав Луну возможность перекатить их обоих ближе к бассейну.
Они рухнули в ледяную воду, Лун задержал дыхание, а затем нырнул, своим весом толкая тварь ко дну. В отчаянии Демус высвободил руку и вцепился ему в бок, раздирая рубаху и кожу. Лун прижал его руку коленом и безжалостно держал, оставаясь под водой, пока ему не показалось, что его легкие вот-вот разорвутся. Надеясь, что проклятая тварь отвлеклась и не сможет удержать его под заклятием, он попытался перемениться.
Он почувствовал себя так же, как когда сопротивлялся Жемчужине. Из-за желания вдохнуть и из-за боли в легких давление в его груди и за глазами увеличилось в сотню раз. Затем вдруг что-то поддалось, и на его спине возникли крылья и шипы, а на коже проступила чешуя.
Лун всплыл и сделал долгожданный глоток воздуха. Демус безвольно висел у него на руках. Лун отбросил халат в сторону и на всякий случай свернул дакти шею.
Облегчение от того, что он снова мог меняться, было непомерным. Царапины от когтей, синяки – вся боль стихла, превратившись лишь в досадное неудобство. Лун стряхнул с себя воду, прыгнул к проходу над бассейном и, единожды взмахнув крыльями, оказался у него.
Пока он несся по пустому коридору, пламя распространилось по нижнему этажу улья и густой дым заструился ввысь и заволок почти весь центральный колодец. Откуда-то снизу до Луна донеслось жужжание крыльев двеев и приглушенный рев. Двеи, должно быть, набросились на единственного оставшегося кетеля и сбежали из своей тюрьмы.
Несколько дакти все еще охраняли вход в камеру с арборами. Когда Лун приземлился среди них и разорвал первых двух на части, остальные бросились прочь и спрыгнули с уступа в задымленный колодец. Лун присел, чтобы вспороть дверную мембрану, и крикнул:
– Душа! Вы все можете перевоплотиться?
– Да! – Он увидел ярко-голубую арбору, смотревшую на него, подняв голову. Это была Душа. – Лун, это остальные устроили пожар?
– Да! Вылезайте, мы уходим, – сказал он ей, настороженно поглядывая на центральный колодец. Беспроглядные клубы дыма заволокли все, и он лишь изредка видел хаотично мельтешивших вокруг дакти.
Толк выбрался из шахты, за ним быстро последовали Игла и Польза. Присев рядом с Луном и от страха ощетинившись шипами, Толк спросил:
– Как мы выберемся отсюда?
«Хороший вопрос». Лун не мог рисковать, пытаясь перенести арборов наружу по одному, а из-за проемов в стене колодца спуститься или подняться по ней было невозможно. Ему придется вывести их тем же путем, каким он проник внутрь, независимо от того, добралось ли до него пламя или нет. Затем Лун разглядел большой темный силуэт, летевший сквозь дым в сторону покоев прародительницы. «Ой-ой». Ранея возвращалась, и у них больше не осталось времени.
– Бегите туда! – Арборы, ошеломленные, встали, и Лун подтолкнул Толка, чтобы тот сдвинулся с места. – Сейчас же! На первом же повороте бегите вниз!
Мечта как раз выбралась из камеры, за ней лезли Хват и Душа. Лун вытащил их наружу и подтолкнул к остальным. А затем он побежал за ними, не сводя глаз с темного силуэта.
Толк первым добрался до открытого прохода в стене, где находился поворот к длинному спиральному спуску вниз, который проходил через весь улей. Он оглянулся на Луна, ожидая указаний. Лун махнул ему рукой, чтобы он бежал дальше.
Потом он ощутил порыв ветра за спиной. Лун кувырком перекатился вперед и приземлился на корточки. Ранея была всего в десяти шагах от него – сложив крылья, она собиралась приземлиться на уступ. Он бросился вперед и извернулся, чтобы полоснуть ее по груди когтями ног. Она неуклюже отшатнулась назад и рухнула с уступа вниз. Лун отскочил от потолка и нырнул в проход, ведущий вниз.
Память не подвела его, и он оказался на длинной спирали. Она уходила вниз, ко дну улья, и он слышал топот арборов, бежавших примерно в трех поворотах впереди него. Прыгая от стены к стене, Лун почувствовал знакомое давление в груди и подумал: «Это она – она пытается заставить меня перевоплотиться». Ранея была наполовину королевой, и она обладала способностью королевы раксура, но не такой развитой, как у двоих дакти-наставников. Если ей удастся подчинить его, ему конец. Но Лун должен был отвлекать ее, чтобы она не сосредоточилась на арборах.
Он догнал их на пятом повороте и, спрыгнув на пол, побежал рядом.
– Что это за тварь? – задыхаясь, спросила Душа. – Что это за Скверн такой?..
