Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Вот Бронский подхватывает брошенную на него Кристину, но вовсе не для того, чтобы поддержать падающую девушку. Он прикрывается Охотницей и, бормоча заклинания, пятится вместе с ней к открытой двери потайного хода.
Дмитрий понимает: Бронский использует Кристину в качестве живого щита-пулеуловителя. А торопливо начитываемые магические заклинания лишь укрепляют этот щит.
Магистр-олигарх больше не думает о Фениксе. Сейчас он спасает свою шкуру. «Глок» Вронского целит в нападающих.
Нападающие направляют свое оружие на Магистра «скорпионов».
Звучат выстрелы…
Один из ворвавшихся в комнату бойцов роняет оружие из простреленной руки. По руке струится белая пена. Значит — тоже мертвяк. А впрочем, кому еще здесь быть-то?
Автоматная очередь косым пунктиром пересекает грудь Кристины. И еще одна очередь. И еще…
Фонтаном бьет кровь.
Кровь Кристины — обычная, человеческая, живая, горячая кровь — попадает Дмитрию на лицо.
И без того вялотекущее время совсем замедляет ход.
Время почти останавливается.
Мгновения сменяют друг друга с почти слышимым скрипом и скрежетом.
А мысли несутся все быстрее, быстрее…
Смерть Охотницы вызывает у Дмитрия странное чувство. Не ЖАЛОСТИ, нет — какой смысл и какой прок жалеть тех, кто тебя предает? — но СОЖАЛЕНИЯ.
Сожаления о том, что могло быть между ним и Кристиной и чего никогда уже не будет.
И чего никогда не было по большому счету.
Потому что до сих пор между ними был только обман.
Жалость и сожаление… Два слова, происходящие от одного корня, описывающие такие похожие и такие разные чувства.
Шквал пуль рвет тело Охотницы, но Вронского, похоже, пули пока не достают.
В завязавшейся перестрелке Дмитрий оказывается меж двух огней. И меж двух дверей.
Одна — замурованная и взломанная — вход в кабинет. Из нее валят мертвяки с автоматами. Другая — тайный выход. Туда отступает Бронский.
Там тоже дверь. Стальная, тяжелая, толстая. Еще открытая.
Под свист пуль и визг рикошетов Дмитрий решает, как поступить и что делать.
Решение нужно принять быстро. Иначе в такой мясорубке его запросто может задеть. Убить — не убьет, но собьет с мысли.
* * *
А мысли сейчас должны быть ясными, как никогда.
К какой из двух дверей идти? Где искать спасение?
У кого?
С кем?
Хотя может ли в данный момент вообще идти речь о спасении? Дмитрий прекрасно понимает: к какому бы Братству он ни примкнул, мертвяцкий Орден не подарит Дикому Фениксу участи лучшей, чем участь батарейки, аккумулирующей в себе жизненную энергию для Мертвой Крови.
А это ему не подходит. Никак! Дмитрию надоело быть пешкой в чужой игре.
Решение приходит само. Такое простое, очевидное и такое верное.
Сквозь клубы пыли и дыма Дмитрий бросается к третьему выходу из кабинета-ловушки. К разбитому окну над рабочим столом Вронского.
С «Каштаном» мертвой уже Охотницы в руках он в три прыжка достигает стола. Заскакивает на него.
Потом со стола — на подоконник. И с подоконника — не глядя: рассматривать, что там, под ногами, уже некогда! — вниз.
— Уходит! Он уходит! — кричат у него за спиной.
Кто-то стреляет. Пули летят из кабинета в окно, в котором уже нет Дмитрия.
* * *
Он упал на навес, под которым стояли бронированный «мерседес» Вронского и джипы охраны.
На широком козырьке застрял зловонный полуразложившийся труп мертвяка — весь в белой пене. Видимо, это был один из той парочки, что пыталась прорваться в кабинет через окно.
Второе «тело», еще вяло шевелящееся, валялось внизу.
Дмитрий спрыгнул на асфальт.
И сразу же закатился под навес. Здесь, по крайней мере, его не достанут из окон. Не сразу достанут, во всяком случае.
Дворовые ворота были вынесены мощным взрывом. Дверь дома — разбита в щепки. Цветочные клумбы — потоптаны и засыпаны обломками.
Возле машин «скорпионов» лежало несколько мертвяков, получивших свою долю «тлена». Здесь были и телохранители Вронского, и бойцы неизвестного Ордена, атаковавшие особняк. И те, и другие исходили белой вонючей пеной.
Выяснять, что за Братство штурмует резиденцию Магистра-олигарха, у Дмитрия не было ни времени, ни возможности, ни желания. Да и зачем? Ему-то лично какое дело до того, кто замешан в нападении? Мертвяки — они и есть мертвяки. К какому бы Ордену ни принадлежали.
На улице, сразу за взорванными воротами, виднелся старенький «ПАЗ» с замызганными занавесками. Раздолбанный провинциальный рейсовый автобус. Ничем не примечательный. Видимо, на нем и приехала штурмовая группа. Причем она умудрилась незамеченной подобраться практически к самой даче Вронского.
Охрана особняка слишком поздно заподозрила неладное: все-таки «ПАЗик» — это не БТР и не кавалькада джипов.
— Он здесь! — раздался крик.
Дмитрия заметили стрелки, поставленные во внешнем оцеплении возле дома и автобуса.
— Феникс здесь!
Не только заметили, но и узнали. Или просто догадались.
— Огонь!
И — незамедлительно начали стрельбу.
Шмоляли гады на поражение — без всякой жалости и без зазрения совести. Тоже, небось, понимают, что Феникса убить нельзя и что пули лишь задержат его.
Кто-то выскочил из дома. Кто-то палил сверху, вслепую, по навесу.
Что примечательно: по Фениксу стреляли не капсулами с «тленом». Только пулями.
Пули дырявили жестяную крышу, звякали по машинам, рикошетили от асфальта. Однако у Дмитрия, укрывшегося за автомобилями «скорпионов» и под широким навесом, была сейчас более выигрышная позиция.
Он открыл ответный огонь из «Каштана».
Дмитрий даже не пытался убивать мертвяков, попадавших в его поле зрения. Чтобы вогнать в «тела» достаточное количество «тлена», требовалось время, которого у него попросту не было.
Да и патронов на всех все равно не хватит.
Дмитрий стрелял по ногам, срезая противников. По рукам — выводя их из строя и выбивая оружие. По глазам… Ослепленный враг не в состоянии целиться и вести эффективный огонь.
Это помогало: на нападавших, похоже, не было магической защиты. Что, впрочем, вполне объяснимо, если они хотели подобраться к особняку Вронского незамеченными.
Взорвалась брошенная кем-то граната. К счастью, броня «мерседеса» прикрыла Дмитрия от осколков.
Сверху раздался грохот: кто-то выпрыгнул из окна кабинета на навес.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
