тоже предостаточно. Пока Илья Ильич был зоологом, он совершал великие открытия. Но всё загадочным образом оборачивалось против него. Удар следовал за ударом, вгоняя Мечникова в пессимизм.
Сначала его обокрал научный руководитель — директор Гисенского зоологического института Рудольф Лейкарт, который приписал себе наблюдение Мечникова, что потомство паразитов-гермафродитов на воле становится разнополым. От учёного с мировым именем Илья Ильич такого не ожидал. Впредь он работал только самостоятельно. Когда Мечников обнаружил, что у беспозвоночных (каракатиц) зародыш развивается по тем же законам, что и у людей — в подтверждение теории Дарвина об эволюции от общего предка — ему стали завидовать молодые учёные. Ровесники голосовали против назначения его профессором Медико-хирургической академии (ныне Военно-Медицинская Академия).
От усиленных занятий с микроскопом развилось воспаление глаз — хориоидит. Мечников боялся ослепнуть.
Илья Ильич дважды женился и дважды пытался уйти из жизни. Мечников мечтал о семье, об умной понимающей супруге. В 1869 году в Петербурге он обвенчался с Людмилой Федорович. Правда, невеста была настолько слаба из-за туберкулеза, что ее внесли в церковь в кресле. Мечников надеялся излечить любимую. Он практически оставил занятия наукой и стал заниматься переводами, читал лекции — всем тем, что могло дать средства на лечение за границей. Но через четыре года Людмила Васильевна умерла от туберкулеза на Мадейре. В отчаянии Мечников выпил огромную порцию морфия. К счастью, доза морфия оказалась слишком большой — его вырвало.
Болезнь глаз вынудила овдовевшего Мечникова переключиться на новую область — антропологию. В 1872–1874 гг. он совершил два путешествия в Астраханские и Ставропольские степи, где изучил конституцию и образ жизни монголоидных племен — предков современных калмыцкого и киргизского народов. Он исследовал «биологические дисгармонии человеческой природы» и опубликовал серию статей по этой теме в «Вестнике Европы», а также «Известиях Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии». Финансовую поддержку своим «степным экспедициям» Мечников получил в Петербургском Географическом обществе и Обществе любителей естествознания, антропологии и этнографии. Во время второй экспедиции в астраханские степи (1874) Мечников изучал возможность влияния характера питания, в том числе и потребления кисломолочных продуктов, на развитие и поведение человека.
Во второй раз Мечников женился в Одессе в 30 лет на 17-летней студентке Ольге Белокопытовой. И снова попытка суицида. И на этот раз она была вызвана болезнью жены — Ольга заразилась брюшным тифом. Выхаживая больную, муж так нервничал, что у него начались трудности с речью. Мнительный фантазёр заподозрил у себя бульбарный паралич. А может ли молодая женщина быть счастлива с безъязыким инвалидом? И Мечников снова пытался наложить на себя руки. Теперь под видом эксперимента: ввёл себе кровь больного возвратным тифом, якобы для проверки её заразности. Заболел в тяжёлой форме, но выздоровел, и всё пошло на лад. Внятность речи вернулась, исчезло навсегда воспаление глаз.
Совместная жизнь Мечникова с Ольгой Николаевной была долгой и счастливой. Они прожили вместе более тридцати лет, до самой кончины Мечникова Об их счастливом браке свидетельствует их обширная (буквально — каждодневная) переписка. Ольга Николаевна была самым близким другом и помощницей Мечникова в его научной работе, переводчицей многих его научных трудов. Она была и талантливой художницей, выставлявшей свои скульптурные и живописные произведения на персональных выставках в Париже.
После смерти мужа Ольга Николаевна написала и издала в 1920 году в Париже прекрасную книгу воспоминаний «La vie d'Elie Metchnikoff», переведенную на многие европейские языки, в том числе, и на русский.
Эволюционная теория не утешала Мечникова, она как будто приняла сторону дегенератов. Если предки глистов, обитавшие на воле, имели кишечник, органы чувств, развитую нервную систему, свободу передвижения, то в чужой кишке это всё не нужно: знай, держись да плодись. Напрашивался печальный вывод: «Выживают не лучшие, а более ловкие. Разве история земного шара не показывает нам, что множество низших животных пережило существа, несравненно более развитые и сложные по организации? … Зловонные тараканы сохранились с отдалённых времён и кишат вокруг человека, не особенно смущаясь всем тем, что он делает для их уничтожения. А сам человек — разве удача эволюции? Детская смертность ужасна. Дикарь едва успевает достичь брачного возраста. Цивилизованный не оставляет потомков из-за конфликта любви с бедностью».
24 июня 1886 года в Одессе была открыта первая в Российской империи и вторая в мире после Парижской станции бактериологическая лаборатория. Ее возглавил уже всемирно известный ученый Илья Ильич Мечников. Средства на этот проект выделил одесский меценат Григорий Маразли. На станции готовили и разрабатывали вакцины против различных инфекционных заболеваний. Проводили занятия для медиков. Так, в сентябре 1886 года были организованы курсы для санитарных врачей, которые на пограничных пунктах должны были принимать меры против занесения холеры. Но вмешались чиновники. Мечникова буквально выдавливали из Одессы, упрекали в отсутствии медицинского диплома, подозревали, что на станции могут отравить людей. В итоге Мечников оставил свое детище и в 1887 году уехал в Париж, откуда так и не вернулся — известный ученый-иммунолог Луи Пастер предложил Мечникову возглавить лабораторию Пастеровского института в Париже. А впоследствии, когда сам удалился от дел, возглавить исследовательский центр института Пастера.
В 1908 году Мечников получил Нобелевскую премию в области физиологии и медицины.
Недавно снятие грифа секретности с архивной документации нобелевского комитета, позволило российскому историку А. М. Блоху познакомиться с материалами, касающимися номинирования Ильи Ильича Мечникова. Оказалось, что выдвижение И. И. Мечникова на нобелевскую премию началось еще в 1901 году одновременно с И. П. Павловым — первым российским нобелевским лауреатом, получившим ее, как известно, в 1904 году. В общей сложности, у Мечникова за семь лет, с 1901 по 1908 год, было 46 номинаторов — ученых из пяти государств мира (в том числе, и из США) и в течение первых трех лет его номинировали в основном европейские, но никак не российские ученые.
Последние стали подключаться к выдвижению Мечникова только с 1904 года, и их активность во все последующие годы была слабее иностранных ученых, что полностью опровергает сложившееся в русскоязычной литературе мнение о том, что Мечников был представлен к Нобелевской премии российской стороной.
И. И. Мечникова можно считать родоначальником научной геронтологии. Его огромная заслуга состояла в том, что он вывел проблему изучения старости из традиционной медико-гигиенической плоскости на широкий путь эволюционных биологических исследований. Совершенно независимо он пришел к идее эволюционного происхождения смерти.
В своей книге
