Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143
Король теперь часто и подолгу заседал в Совете – это являлось его первейшей обязанностью, столь же важной, как и ночи с женой. И он видел, как Мэри, оживленная, даже счастливая в кругу придворных, сникала, когда они оказывались в спальне. Да, она была покорна, уступчива, но печальна... и так хороша! Да, его юной супруге куда приятнее находиться в веселом обществе молодых придворных, когда все эти привлекательные мужчины готовы на все, лишь бы добиться её внимания. Если честно, Людовику импонировало, что они так восхищаются его супругой, хотя иногда его и мучила ревность. Ведь он так стар! Он понимал это, и поэтому постепенно стал прекращать празднества, которыми поначалу хотел ублажить Мэри, и которые так утомили его самого. Как и их супружеские ночи... Увы, несмотря ни на её покорное пособничество, ни на все его усилия, зачастую отнюдь не победоносные, по-прежнему не было ни единого намека, что королева подарит ему дофина[19]. Да, он стар, безнадежно стар. И теперь Людовик с большей охотой занимался государственными делами, где он по-прежнему был силен, нежели супружескими обязанностями, после которых чувствовал себя совершенно измотанным.
Вновь зачастили дожди, серые, нескончаемые, холодные. Жизнь двора теперь, когда Людовик прекратил увеселения, окончательно переместилась в особняк Ангулемов. Там допоздна играла музыка, велись возвышенные беседы, живые игры. Порой, чтобы избавиться от скуки, Мэри навещала Ангулемов, и эти встречи развеивали её скуку. А когда возвращалась в Ла Турнель, сразу навещала супруга, который в последнее время сильно расхворался и большую часть дня проводил в постели. Даже своих советников король принимал, не вставая с ложа, но приходу супруги всегда был искренне рад. Мэри же, едва здоровье короля вновь развело их по разным спальням, сразу стала добрее к Людовику. Опять она готовила ему лекарственные снадобья, подолгу просиживала с ним, слушая его рассказы, или сама развлекала его: читала вслух, играла на гитаре, пела, или же, вызвав своих фрейлин, устраивала перед королем танцы. Двигалась она превосходно, была тонка, легка, грациозна, и больному Людовику доставляло удовольствие глядеть на неё. Больше он ничего не мог, теперь он ясно это понимал. И уже спокойно относился к тому, что частенько то тот, то иной из его приверженцев, когда он их призывал, оказывался в Ангулемском особняке. Людовик понимал, что все придворные стремятся заручиться поддержкой следующего короля – Франциска Валуа из рода Ангулемов.
Теперь в Ла Турнеле стало совсем тихо и пусто. Казалось, сложилась благоприятная обстановка для тайных встреч Мэри с Брэндоном, особенно теперь, когда Чарльз жил с ней под одной крышей, занимая особые апартаменты в Ла Турнеле... Однако именно теперь они обнаружили, что за ними следят как никогда. Чарльз постоянно замечал слежку кого-либо из лакеев, прислуги, даже пажей. Что же касается Мэри, то от неё ни на шаг не отставала баронесса д’Омон или её подруга дама де Нэвэр. А в последнее время даже Клодия переехала в Ла Турнель под предлогом ссоры с Франциском и желанием быть поближе к отцу, а на деле выполняя приказание мужа установить при Мэри бессменное дежурство. О, эта маленькая падчерица-шпионка! Она была так сдержана и так навязчива; она следовала за Мэри, когда та совершала прогулки, читала вместе с ней, вышивала, и даже спальня её выходила дверь в дверь к спальне королевы Марии. Клодия даже терпела вспышки некоторой раздражительности мачехи, лишь плача до тех пор, пока Мэри становилось неловко, и она сама первая не спешила с примирением. Ведь что такое Клодия? Она просто подвластна воле супруга... который под предлогом слежки попросту удалил её. Даже не сам Франциск, а Гриньо. Мэри вскоре поняла, какой властью пользуется этот молчаливый и вроде бы незаметный гувернер Ангулемов, который в последнее время почти переселился в Ла Турнель.
Да, им с Чарльзом приходилось вести себя осторожно и сторониться друг друга, ибо оба понимали, что при встречах выдают себя с головой. А как им хотелось броситься в объятия друг друга!.. Мэри постоянно мучилась, когда Чарльза не было рядом, не могла думать ни о ком, кроме него, её ничто не могло развеселить. Она завидовала своей фрейлине Лизи Грэй, которая пользовалась большей свободой для встреч со своим ненаглядным Монморанси, и каждую ночь, закутавшись в широкий голубой плащ, покидала апартаменты королевы, уходя на свидание.
Правда, в последнее время Лизи Грэй прекратила эти полночные похождения, стала нервной, а глаза её покраснели от слёз. Обычно сдержанная по натуре, она и вовсе замкнулась в себе. А так как у Мэри были свои заботы, она и не вникала в проблемы английской фрейлины, не обращала внимания на то, как перешептывались, косясь на Лизи, члены её свиты. Но и её вскоре стала раздражать нерасторопность и крайняя рассеянность Лизи Грэй.
– Что с тобой происходит, в конце концов?! – как-то прикрикнула на девушку Мэри, когда та, сидя на полу и пришивая к её платью жемчужину, вдруг сломала иголку и, дергая её, оторвала край тесьмы.
Лизи не отвечала, но её голубые глаза вдруг наполнились слезами. Мэри, впервые внимательно присмотревшись к ней, увидела осунувшееся, белое, как полотно, лицо фрейлины и темные круги под глазами. И её недовольство неуклюжестью мисс Лизи вдруг переросло в сильное подозрение. Она жестом выслала своих дам и камеристок, велев Лизи остаться.
– Я надеюсь, ты не собираешься обрадовать меня сообщением о том, что беременна?
Королева поняла, что права, когда Лизи вместо ответа вдруг громко расплакалась, и сама испугалась. Пожалев фрейлину, она обняла её, стала утешать.
– Ведь это Анн де Монморанси, не так ли? Ну, тогда дело ещё можно уладить. Я велю Франциску повлиять на него. Франциск всегда очень добр к женщинам, и он заставит Монморанси...
Её слова были прерваны полным отчаяния громким плачем Лизи. У фрейлины началась настоящая истерика. Мэри пришлось дать ей воды, да и потом пару раз сильно встряхнуть, чтобы эта, обычно спокойная и сдержанная девушка наконец постаралась взять себя в руки.
– О, миледи, – ещё всхлипывая и заикаясь от плача, начала Лизи, – я ведь уже сама говорила с Анном... я думала, что он любит меня, даже сама сказала, что Грэй – достаточно знатная фамилия, и он не унизит себя этим браком. Он же... Он... Как же он сразу стал груб и надменен со мной! Сказал, что помолвлен с благородной девицей из рода Роганов, и ни за что не расторгнет эту помолвку ради шлюхи, которая была столь неосторожна, что забеременела и теперь пытается навязаться ему. О небо! Выходит, что для него я просто одна из этих придворных девок... Я ведь уступила... А я так любила его! Что же теперь со мной будет? Я опорочена, обесчещена, моя семья не примет меня, а Анн едва не поколотил меня, когда я пригрозила ему скандалом.
– И все же его ещё можно заставить, – как-то неуверенно начала Мэри, хотя сама понимала, что если грубоватый повеса Анн де Монморанси таков, как говорит Лизи, то сделать это будет весьма трудно. Да и не принесет это девушке счастья в браке.
– Из твоего положения есть только два выхода, – по-деловому спокойно начала Мэри. – Во-первых, мы сможем замять скандал, если поспешно выдадим тебя замуж за кого-то ниже рангом. Так обычно поступают в подобных ситуациях.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143
