Он уже любит свою сестренку, которую Хансине принесла из какого-то таинственного источника детей. Никто не знает, что ему осталось только одиннадцать лет для этой любви. И хорошо, что никому не дано прочитать книгу своей судьбы.
Подбегать к дому раньше Хансине, конечно, не имело смысла, ведь ключ есть только у нее. Но все-таки он первым вбегает в спальню матери с новостью, и когда Хансине появляется в дверях с девочкой на руках, она уже знает и вздыхает с облегчением, словно не была уверена, что Хансине сможет найти ребенка или думала, что ребенок не согласится прийти сюда.
Улыбаясь во весь рот от гордости, Хансине кладет ребенка на руки Асте. Теперь и Кнуд приходит посмотреть на малышку. Он изменил свое имя и хочет знать, как назовут сестру.
— Сванхильд, — говорит Аста. — Но мы будем звать ее Свонни.
Она смотрит на Хансине и благодарит ее, довольно холодно, а затем говорит, что все устроилось удачно.
Они что, так и будут стоять в ее комнате? Разве не понятно, что она хочет остаться наедине с дочерью?
— Будь добра, уведи мальчиков, Хансине. И выброси эту старую шаль.
Когда дверь закрывается, она прикладывает Свонни к груди — живое дитя, девочку, здорового младенца, что так сильно сосет ее грудь. Ей хочется плакать от счастья, но она не плачет никогда. Она долго держит Свонни на руках, кормит ее, наблюдает, как малышка засыпает. Аста трогает ее щечку, похожую на сливу, нежно перебирает светлые волосики.
Но через какое-то время она осторожно кладет дочь рядом с собой и делает то, что должна. Самое важное в жизни, ее смысл.
Она берет с тумбочки тетрадь, ручку, бутылочку чернил и начинает писать. На листок бумаги из-под ее руки четким, с легким наклоном вправо почерком выплескиваются и боль, и горе утраты, и радость, те глубокие эмоции, которые ложатся на страницу, не предназначенную для чужого глаза, о которой никто не узнает, никто никогда не прочтет.
