Вирджиль резко прервал мой полёт, остановив качели. Я подняла голову, подставляя губы для поцелуя, и спустя секунду мы с мужем целовались так, будто и правда встретились на липовой аллее спустя годы разлуки. А ведь мы виделись только недавно… Только недавно, в его спальне…
Смуглая рука колдуна раздвинула края моего халата, скользнула за ворот моей рубашки, добираясь до груди, лаская её. Сначала Вирджиль ласкал меня легко – едва задевая ладонью, но вот поцелуй стал требовательным, и мужская рука приласкала меня откровеннее, ущипнув соски, а потом сжав одну грудь, и другую.
Но этого ему было мало, и он развернул меня на качелях к себе лицом, перекрутив цепи над моей головой, почти грубо схватил за подбородок, впиваясь губами в мой рот, касаясь языком языка, желая и требуя большего.
Я подалась к нему навстречу, не мешая его безумству, позабыв, что в Мэйзи-холле мы не одни, и что леди не занимаются любовью на качелях, под открытым небом. Сомневаюсь, чтобы и Вирджиль вспомнил об этом, потому что он уже лихорадочно расстегивал штаны, одновременно коленом раздвигая мои колени.
Кружева ночной рубашки взлетели до пояса, халат окончательно распахнулся, и Вирджиль вошёл в меня – сразу, без ласковых слов, без предварительной любовной игры, но я готова была принять его, потому что желала этого так же сильно, как он. Обхватив ногами его поясницу, я раз за разом подавалась навстречу мужу, а он обхватил меня за бедра и брал меня сильно, быстро, совсем потеряв голову…
В какой-то момент он приподнял меня и насадил на себя сверху, и я невольно вскрикнула от такого глубокого проникновения, но не остановила наших движений, вцепившись в металлические звенья до боли в пальцах.
Вирджиль впился мне в шею крепким поцелуем, двигаясь во мне так яростно, словно нам предстояло расстаться навсегда, и он пытался насытиться мною на долгие годы. Я полностью отдалась его страсти, и подавалась навстречу ему при каждом толчке, запрокидывая голову, теряя волю и почти теряя сознание от огня этой любви.
Странная любовь… Такая сильная, такая болезненная, в чем-то неправильная, но неизменно прекрасная… Так глубоко пустившая корни в наши сердца, и поднимающая так высоко на волнах наслаждения…
Я первая достигла пика, и повисла в руках мужа, чувствуя себя самой счастливой грешницей на свете. Вирджиль в ответ простонал, стискивая зубы, ещё крепче сжимая меня в объятиях, и в несколько толчков закончил сам.
Потом он долго не отпускал меня, всё ещё находясь во мне, тяжело дыша, поглаживая меня по спине, а я стирала пальцами капельки пота с его лба.
- Это больше похоже на сумасшествие, - шепнула я Вирджилю. – Всегда знала, что вы – сумасшедший, милорд. Но что настолько… Впрочем, рядом с вами и я теряю разум…
- Есть отчего сойти с ума, - произнес он мне на ухо, всё ещё не отпуская, продлевая мгновения нашей близости, нашего единения. - У меня было все, кроме счастья, Эмили. Теперь счастье есть, и становится страшно его потерять.
- Зачем нам терять? – я посмотрела в зеленые глаза, ещё затуманенные страстью. – Теперь мы всегда будем вместе. Ведь будем?
- Да, - выдохнул он, и я ласково улыбнулась.
- Вот и хорошо, милорд. А я как раз придумала, что потребовать от вас… в качестве особого подарка.
- Что? – спросил он с такой готовностью, что я не могла не рассмеяться.
- Меня радует, что вы признаете долг, - сказала я, тихонько отталкивая его, чтобы подняться с качелей. Всё тело сладко ныло, колени дрожали, но говорила я твердо, точно зная, что хочу получить.
Я запахнула халат, Вирджиль привел в порядок свою одежду, и только тогда я произнесла:
- Научи меня магии. Я хочу стать твоей ученицей. Глупо обладать колдовской силой, не зная, как её применить. Я боюсь снова причинить вред тебе или кому-то другому, к тому же… магия – это как стихия, как буря… Опасная, но так увлекательно её приручить…
- В тот раз ты застала меня врасплох, - Вирджиль взял меня за руку, и мы пошли к замку, плечом к плечу, переплетя пальцы, - колдуны наиболее уязвимы, когда поддаются эмоциям. Стоит потерять контроль над собой – и ты теряешь свою броню.
- То есть там… - я повела глазами в сторону качелей, которые до сих пор раскачивались под буковым деревом, - ты был особенно уязвим? И я бы легко с тобой справилась?
- Чтобы справиться со мной, - ответил он серьезно, - тебе не нужна магия. Достаточно слов.
Он сжал мою руку - ладонь была горячей, сильной, и через это прикосновение я будто напитывалась его силой.
- Хочу настоящего обучения, Вирджиль Майсгрейв, - сказала я, когда мы вошли под своды Мэйзи-холла. – И хочу знать, где похоронены мои родители.
- Я всему научу тебя, - пообещал он. – А Джейн и её мужа я похоронил в склепе на городском кладбище. Там нет имён, но стоит памятник – два лебедя, плывущих рядом.
- Мне нужно побывать там, - сказала я, но Вирджиль промолчал, лишь поцеловав меня в висок.
27. Обман раскрыт
Письмо появилось на рассвете, и Вирджилю страшно захотелось сжечь его, даже не распечатывая.
Но пришлось сломать красную печать с оттиском королевского кольца и прочесть летящие легкие строки. Ее величество королева Гвендолин приказывала ему немедленно явиться в Девин. Немедленно и одному.
Хотелось бы верить, что речь пойдет о государственных делах, или что королева запаниковала, обнаружив морщинки в уголках глаз, но колдовское чутьё подсказывало, что дело совсем не в этом.
Вирджиль подошел к постели, где сладко спала Эмили – спала безмятежно, крепко, как может спать человек с чистой совестью, не обремененный грехами. Темные волосы рассыпались по подушке, нежные губы после страстных поцелуев припухли… Вирджилю захотелось немедленно разбудить её, наброситься с поцелуями и ласками, взять быстро, наслаждаясь податливостью и трепетом её тела, утопая в её любви, в её нежности… Ухватиться за неё как за спасительную соломинку…
Он с усилием отвернулся, понимая, что это – не спасение. Это временное забвение, слабость, которую он себе позволил. Но это не может длиться вечно, и однажды всему придет конец. Возможно, это произойдет быстрее, чем ожидается.
Сэр Томас проводил хозяина до дверей замка и подал плащ.
