– Ты находишься внутри системы, Эдди. И я не позволю тебе искать из-за меня неприятности на свою голову. Так что пусть займется Кэрол, а мы проверим некоторые вещи, которые нам удалось узнать сегодня.
– И прежде всего – выясним, где, черт возьми, Майрон Прингл, – сказал Ларедо.
Но Пайн его не слышала. Теперь, когда стало очевидно, что Барри Винсент/Ито Винченцо похитил Мерси и едва не убил ее саму, в ее сознании зазвучали слова Майрона Прингла:
«Он сказал, что мой отец убил одну дочь и едва не убил другую». Значит, он убил Мерси?
Пайн сидела, чувствуя, что ее тело онемело.
Глава 68
Пайн проснулась на следующее утро после практически бессонной ночи. Она едва успела выйти из душа, когда звякнул ее сотовый.
Пришло электронное послание судмедэксперта с ответом на один из ее вопросов.
Она уселась на кровати и прочитала короткий, но детальный отчет.
Повреждение амулета со святым Христофором было вызвано, по мнению судмедэксперта, ружейным выстрелом. Она обнаружила пороховые ожоги и частичный след дроби. И, повинуясь импульсу, обработала амулет люминолом, который должен был показать следы крови. И она их нашла. Они не соответствовали группе крови Фрэнки Гомеса.
Она не понимала, что это значит.
Пайн позвонила в больницу, чтобы узнать о состоянии Джека Лайнберри. Оно не изменилось, и это было хорошей новостью, как ей объяснили. Там рассчитывали, что с каждым днем он будет становиться сильнее.
Она отложила телефон, оделась и задумалась, что делать дальше.
Им требовалось как можно скорее найти Майрона. Пайн опасалась, что он почувствовал опасность и решил сбежать. С его деньгами он мог уже находиться в другой стране, воспользовавшись частным самолетом. Но, когда она в последний раз с ним разговаривала, он выглядел совершенно спокойным. Если его что-то и тревожило, то сама Пайн, и информация о ее семье, которую она постепенно находила – в особенности о матери.
Быть может, его исчезновение никак не связано с ощущением, что вокруг него смыкаются стены. Но если он убийца, то сейчас мог готовить следующее преступление.
Пайн подошла к окну, посмотрела на главную улицу и увидела, как мужчины, одетые в военную форму времен Гражданской войны, расхаживают по тротуару. Некоторые держали в руках ружья, другие – свернутые спальные мешки, третьи – боевые знамена. Люди собиралась на обеих сторонах улицы. В это утро должен был состояться парад.
Она знала, что многие реконструкторы весьма серьезно относятся к своим костюмам и снаряжению, и даже к форме пуговиц и материалу, из которого они сделаны. Пайн никогда не испытывала энтузиазма по поводу воссоздания сражений той войны, но, если подобные мероприятия приносили городу столь необходимые туристические доллары, в них не было ничего плохого. Чтобы выжить, маленькие городки должны делать все, что в их силах.
Как и люди.
Она легла на кровать и посмотрела в потолок.
Все эти годы ее мать знала правду. Даже если Джулия или Аманда, или как там еще звучало ее настоящее имя, не понимала, кто такой Барри Винсент или зачем он здесь, она прекрасно знала свое прошлое. Знала, что все они оставались мишенями. Очевидно, даже полицейская система Соединенных Штатов не могла их защитить. И все же она отправилась на вечеринку к соседям, оставив на всю ночь маленьких дочерей без защиты.
Внезапно Пайн села на постели, словно кто-то хлестнул ее кнутом. Она не испытала озарения или откровения; ее охватил гнев, такая раскаленная добела ярость, какой прежде она не испытывала никогда. И она была направлена против ее собственной матери.
Потихоньку Пайн успокоилась – но слишком медленно, чтобы это можно было назвать настоящим успокоением. Она ощущала слабость и тошноту, схватила с тумбочки бутылку с водой и осушила ее так быстро, что часть воды полилась по щеке. Она вытерла лицо рукой и поставила бутылку на место.
«Возьми себя в руки. Это непродуктивно. Ты больше не беспомощная маленькая девочка. Ты агент ФБР – так начинай вести себя соответственно».
Зазвонил ее телефон. Пайн не узнала номера, но ответила.
– Агент Пайн? – голос был мужским.
Он показался ей знакомым, но в ее нынешнем состоянии она не сумела его узнать.
– С кем я говорю?
– Тайлер Страуб. Я работаю на мистера Лайнберри. Мы ведь с вами разговаривали?
– С ним все в порядке?..
– Да-да, у него все хорошо. Он пришел в себя, и врачи его осматривают.
– Тогда почему вы мне позвонили?
– Вы просили сообщить вам, если что-то пойдет не так.
– Возникли какие-то проблемы?
– Я не могу найти Джерри.
– Что вы имеете в виду? Вчера он был в больнице. И я не думала, что он уйдет.
– Здесь ключевым является слово был. Его уже некоторое время никто не видел.
– Вы проверили дом Джека?
– Я проверил все возможные варианты.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Вскоре после вашего ухода. Дело в том, что все это время я работал, и мне требуется отдых. Но меня некому заменить.
– Полицейские также охраняют палату Джека.
– Да, но за мистера Лайнберри отвечаю я. Он платит мне деньги за свою безопасность. Поэтому…
– Может быть, Джерри вернулся домой по какой-то причине.
– Возможно. Но я не могу с ним связаться. И не могу отсюда уйти, чтобы его поискать.
– Я съезжу туда и посмотрю, там ли он.
– Это было бы замечательно. Дайте мне знать, как только что-нибудь выясните. Цвет его коттеджа – голубой.
Пайн отключила связь и поспешила к своему внедорожнику.
Она выехала из Андерсонвилля и покатила на север.
У того места, где в них стреляли, Пайн остановилась.
Здесь все еще оставалась лента, которой полиция огородила место преступления. «Астон Мартин» также окружала лента, наклеенная на оранжевые конусы. Два судебных эксперта его осматривали, рядом с патрульной машиной стоял полицейский.
Пайн припарковалась, вышла и показала свой значок патрульному.
– Я работаю над расследованием вместе с детективом Уоллисом.
Тот кивнул и снова прислонился к своей машине.
Пайн прошла под лентой к экспертам, которые возились с автомобилем.
– Удалось что-нибудь найти?
– Извлекли пулю из приборной панели, – ответила молодая женщина.
– Какой калибр?
– Пять-пятьдесят шесть.
– Это патрон, которым пользуется НАТО. Очень надежен при стрельбе на значительном расстоянии.
