Потому что я знаю (пусть это кощунство, но это так): праздник только с нею, только тогда, если она будет рядом, плечом к плечу. А без неё завтрашнее солнце будет только кружочком из жести, и небо — выкрашенная синим жесть, и сам я.
Замятин «Мы» План почти сработал идеально. Небольшая осечка. С моей стороны. Хотелось дать Кейт понять, чтобы она держалась в стороне. Потому что её папаша — просто конченый уёбок, если втянул свою родную дочь во всё это. Климент Роу — силён.
Его сила и ярость наполнены злобой обречённого на смерть.
Ему нечего терять, потому что он уже кажется мне потерянным… Выстрел звучит очень громко. И среди творящегося хаоса я различаю отголоски эмоций Кейт.
Потрясение, шок, мгновенная радость и тоска, раскаяние. Девочка моя, твои родные не стоят ни секунды твоих сожалений. Пора кончать с этим балаганом, надоевшим мне до зубного скрежета.
Я вытягиваю на поверхность всё, вкладывая в удар всю силу и мощь. Нужно с одного раза разорвать путы, которыми меня удерживает отец Кейт, и смести в сторону назойливых мошек, трущихся рядом. Их дополнительная атака скорее выматывает, заставляет распыляться на несколько фронтов сразу же. Я отпускаю на мгновение защитные блоки и стягиваю энергию в единую точку, сжимаю и резко распрямляю, как будто ударяю кулаком сверху по столу.
Оглушительный взрыв и волна следуют за моим ударом. Они прокатываются очень далеко и вытягивают из меня силы. Противники падают, бьются в судорожной конвульсии. Красным заливает их лица. Булькающие хрипы доносятся из горла.
Надавить ещё немного и прекратить даже эти последние предсмертные мгновения их убогих жизней.
После финального рывка я и сам падаю на колени, трясясь от адовой перегрузки.
Перед глазами всё плывёт и кажется, я сам ни хрена не вижу. Только пытаюсь нащупать энергию Кейт, дотянуться до неё. Меня обхватывают её руки и едва слышный шёпот царапает нутро.
— Рэм… Рэм… Рэм…
Её энергия кажется мне потоками нирваны. Кейт прижимается изо всех сил, поднимая моё лицо. Сухие горячие ладони обхватывают мои щёки. Кейт то приближается, то отдаляется от меня. Лицо расплывается и двоится перед моими глазами. Замечаю, как её бледная кожа окрашивается красным.
Пытаюсь разлепить губы и сказать что-то, но лишь мычу, не в силах шевельнуть языком… Кейт целует меня, пачкаясь моей кровью. Она настойчиво пытается достучаться до меня и вливает в меня порции своих сил, охотно делясь тем, что у неё осталось. Становится легче… И дышать, и воспринимать мир, собирающийся в единую картинку.
Я словно возвращаюсь в себя, к себе. Именно сейчас, рядом с ней, когда Кейт плачет и цепляется за меня, заползая ко мне на колени. Этот миг единения посреди поверженных тел — единственно верный и правильный за всё последнее время.
Мало… Мне мало Кейт. Я стискиваю её хрупкое тело в объятиях и не могу заставить себя двигаться. Но надо…
— Кейт, надо убираться отсюда. Пойдём…
Я поднимаюсь сам и подхватываю её на руки, заставляя обвить меня ногами за торс. Остаётся сделать только одно — активировать взрывное устройство и свалить отсюда. Местный притон воров ждёт приятный сюрприз. В каждом из контейнеров, что перетаскивали эти болваны, загружено взрывное устройство. И когда мы с Кейт рванём отсюда, будет грандиозное шоу. Этот фейерверк запомнят надолго. Не они.
Но все прочие.
Я успеваю добраться до отсека с аварийной капсулой. Мы не доберёмся на ней до конечного пункта. Но это и не нужно. Убраться с Базы и ждать, пока меня отследят по сигналу патрульные корабли. Те, что следовали за мной на значительном расстоянии.
Мы стартуем вовремя. Базу будто всколыхнуло. Эти муравьи всполошились, потому что их местонахождение раскрыли. Они беспорядочно и хаотично стартовали, пытаясь удрать как можно дальше. Поэтому взлёт ещё одной капсулы смешался с общим хаосом.
Через полчаса полёта запиликал передатчик: там, внизу, творился хаос. Взорвался сам корабль, начинённый под завязку высокотоксичным взрывчатым веществом, и все прочие взрывные устройства тоже рванули…
Я установил режим автопилота и обессиленно сполз с кресла прямо на пол рубки.
Я стянул с себя защитный костюм, который немного изменил мою фигуру в глазах посторонних. Со стоном облегчения я притянул к себе Кейт.
— Я знала, что ты найдёшь меня, — тихо шепчет Кейт, гладя моё лицо.
— У меня просто не было выбора. Ты мне его не оставила, невозможная девчонка.
Я бы сдох без тебя, — собственный голос кажется сухим и едва слышным, как шелест бумаги.
— Я едва тебя ощущаю… Очень-очень тихо и так непривычно мало… Рэм…
— Ерунда. Я восстановлюсь. Теперь точно восстановлюсь…
Я вдыхаю аромат кожи Кейт, блаженно расслабляясь. Накачиваю себя им под завязку, чувствуя, как всё внутри налаживается и встаёт на свои места. Рядом с ней я словно собираю себя по кирпичику заново… Один за другим. Это не любовь и не жажда близости, это дыхание моей жизни. В ней. Вдох-выдох. Пауза. Опять… И меня поднимает высоко вверх, наполняя самыми невероятными эмоциями.
Кейт цепляется за меня, сцепляя тонкие руки за моей шеей, и прижимается всем телом. Дрожь её тела постепенно затихает. Кейт расслабляется и упорно продолжает делиться со мной крохами сил.
— Прекрати… Запрещаю.
— Нет. Не сможешь. Только не сейчас, когда мы так нуждаемся друг в друге… И ребёнок, ты его чувствуешь? Просто почувствуй, Рэм…
Наша близость — невероятнейшее из всех чудес, о которых я слышал. Наше чудо.
Одно на двоих. Мы замираем в объятиях друг друга, лёжа на полу рубки аварийной капсулы, ожидая, пока нас подберёт патрульный корабль. Сигнал уже отправлен.
Я рассказываю Кейт о том, как проходили мои дни без неё, как я разработал план, поняв, что не всегда нужно действовать нахрапом. Я воспользовался их же методами и не прогадал.
— А кто разговаривал с отцом по видеосвязи?.. — спрашивает Кейт.
