Книга Дикость - Кейт Хаск

Жестокий океан выбросил золотую рыбку на берег. Рыбка не могла дышать и билась на песке в предсмертной агонии. Но даже в таком жестоком исходе были свои плюсы. В глубоком холодном океане рыбке жилось небезопасно. Гигантские хищные рыбы охотились на неё. Огромные высокие волны били рыбку – ведь она всегда плыла против течения. Плыла-плыла, пока ещё были силы. Когда у рыбки умер лучший друг, последние силы покинули её. Она не боролась с хищными рыбами, перестала двигать плавниками и позволила течению нести её. Ветер, волны и шторм встретила рыбка на своём пути, наконец, океан выбросил её на берег. Рыбка думала, что умрёт, но она научилась дышать.

– И вот рыбке уже 31 она одинока, без детей, семьи и друзей, – я говорила вслух и записывала эти строчки в свой дневник.

Покончив с ежедневной писаниной, закрыла дневник, и положила его на песок. Я тяжело выдохнула и закрыла глаза. Я ощущала последние лучи заходящего солнца на своей коже. Каждый день наблюдала за закатом. В этом закате не было ничего необычного, вот ещё один день прошёл. В дневнике я оставила пометку: «300 дней без наркотиков и спиртного» – это должно было мне как-то помочь. Мой психолог решительно верил в то, что ему удастся вывести меня из глубокой депрессии.

Я не принимаю наркотики не из-за усилий моего психолога. Я, вообще, стараюсь не замечать его. Если кто-то мог заставить меня исправиться, то это Томас. Ради светлой памяти о любимом друге я взяла себя в руки. Все его предсказания и наставления сбылись. Мы годами саморазрушали себя, друг друга и никак не могли взяться за ум.

Тому ничего не оставалось, как принести себя в жертву. Ему нужно было умереть, чтобы мы, наконец, поняли куда катимся. Какая высокая цена наших ошибок. Нас хотели наказать и убили лучшего в нашей компании. Наша четвёрка распалась уже навсегда. Осталась лишь приятная тоска и воспоминания о тех днях, когда мы всё ещё дружили. Ради помилования Колину пришлось уступить в гонке предвыборной кампании и как я, залечь на дно.

Я распустила компанию, отошла от дел и даже не знала, что сейчас творилось в Нью-Йорке. Судьба раскидала нас троих по всему миру. Я переехала жить на другое побережье. Нью-Йорк теперь служил мне напоминаем о плохих днях. Как бы сильно ни любила родной город, я не могла там больше оставаться. Дом на берегу океана мы купили вместе с Томом и приезжали сюда, чтобы отдохнуть. Калифорнийское солнце согревало меня и оставило новый загар. Том любил бывать здесь. Когда мы приезжали сюда, то были просто Лилиан и Томасом. Казалось, мы могли убежать от нашего прошлого и притвориться хотя бы на миг обычными людьми. Мне безумно его не хватает.

Я думала о Томасе каждый божий день. Никто не может заменить мне его. Пусть он погиб, но я ощущала его присутствие рядом. Когда засыпала, чувствовала аромат его парфюма. Ветер доносил отголоски его голоса. Я хотела исправиться, хотя знаю, что уже было слишком поздно. Я не убила ни одного человека с тех пор, как погиб мой друг. Я решила для себя, что больше никому не причиню зла. Этого бы хотел Томас.

Я смотрела на солнце, прекрасный закат лишь частично мне напоминал о Томе. Предо мной открывался превосходный вид. Розовые облака разных оттенков напоминали сладкую вату. Такие лёгкие и воздушные. Пейзаж был превосходен: солнце, волны и песок, но Том был прекраснее во сто крат. Всё, что осталось хорошего на Земле было лишь его блёклой тенью. Я была уверена – второго такого человека больше никогда не будет. Неповторимое божье творение, которое он забрал обратно к себе. Именно так мне хотелось бы думать, но правда находила меня в темной пустой постели. Это я убила великое божье творение и с этой правдой мне суждено жить.

Том успел подарить этому миру свои картины, книги и композиции. Его ещё долго будут вспоминать. Мои пальцы тонули в песке, а ветер раздувал волосы. Я услышала, как возле моего дома остановился автомобиль.

Я не ждала гостей, в последнее время меня никто не навещал. Я обернулась и увидела знакомый силуэт. Как раз вовремя, хотя я не ждала увидеть его так скоро. Ронни нужны годы, чтобы оправиться и вновь заговорить со мной. Мы не виделись около года, когда Томас погиб, он попытался убить меня. Он обвинил меня в смерти друга. Ронни впервые ощутил на себе проделки сантиментов. Теперь он был, как все мы смертные и мог чувствовать, но момент выдался крайне неподходящий и чувства накрыли его лавиной. Понимаю, если бы это были положительные и приятные чувства, но Ронни завладели: страх, боль и потеря. Всё то, что одолевало меня все последние годы разом атаковало Ронни. Я была намного лучше подготовлена к ним, нежели он. Всё это навалилось на него в один день, и он сорвался. Я рада, что теперь он знает, как мне жилось все эти последние годы.

Спустя несколько дней после гибели Томаса я нашла тот листок, что он успел отдать мне. На желтой бумаге был указан адрес, я отыскала это место, то было старое кладбище. Я знала, что должна была найти, что-то мне понадобилось несколько часов, но я отыскала нужное надгробие «Вероника Хоффман» мать Ронни. Мне оставалось лишь гадать, как же Томасу удалось найти разгадку прозвища «Ронни», которое Реджинальд выбрал себе в детстве, и как выяснилось не случайно. Всё, что он делал, было ради неё. Он хотел стать великим, выдающимся лишь для того, чтобы в один прекрасный день она узнала о заслугах сына и вернулась к нему. Возможно, так бы и случилось, но она умерла спустя лишь пару лет, как ушла из семьи. Больше я ничего о ней не знала, хотя пожилой сторож открылся мне и сказал, что раз в год мужчина приходит и приносит букет белых роз. Когда мы завладели Нью-Йорком, должно быть Ронни навёл справки и узнал причину смерти матери и многое другое, с тех пор он решил, что больше никогда никого не полюбит. Я не знала, что творилось у него в голове все эти годы, а после гибели Томаса желание докопаться до истины пропало.