Восточная Гаунау. Нижняя Кагета. Гурпо
1
Рядом весело говорили о полуденном привале. В хорне или чуть дальше обнаружилось селение; Реддинг его уже проверил – чисто, маршал решил…
Еще бы он не решил! Маршал у нас молодец, снова угадал, успел протащить армию в узкую щель между наваливающимся врагом и взбесившимися скалами… А кто, хотелось бы знать, ее туда завел? Леворукий? Чарльз ухватил себя за язык, вознамерившийся ляпнуть ненужную и несправедливую гадость, и огляделся. Обвал случился пять дней назад, а капитан все еще был как с похмелья, с трудом соображая, где он и что делает. Колонны талигойцев вовсю куда-то маршировали. Судя по висящему за спиной солнцу, командующий повернул не на юг, как намечалось, а на север. Опять в глубь Гаунау, из которой вроде бы собрался уходить. Как всегда, ничего не объясняя, хотя тогда Сэц-Алан с Лецке гадали бы, что задумал Савиньяк, а не болтали про обед. Значит, он сам что-то недослышал. Капитан вгляделся в лица свитских, потом привстал в стременах и узрел за спиной Айхенвальда маршальскую шляпу. Понятнее, само собой, не стало, и Чарльз обернулся на еще не ставшие холмами горы. Это было ошибкой.
– Надеюсь, на нас сейчас ничего не посыплется? – немедленно пошутил Лецке. – Терпеть не могу обвалы перед обедом. Уж лучше драка.
– Сперва найди, с кем драться…
– В такую погоду? Я не желаю, чтоб мне портили прогулку какие-то «медведи». Вот в дождик…
Шутки были глупыми, разговор – раздражающим, но деваться было некуда. Офицер для особых поручений следует вместе с маршальской свитой. Хочется ему кусаться или нет, никого не волнует и не должно волновать.
Лецке заговорил про быструю скачку и великолепные прыжки своего Стрижа, Сэц-Алан ответил, Чарльз кивнул. Он чувствовал себя прилично, но не настолько, чтобы обсуждать чужих лошадей.
– Леворукий! Это еще откуда?
Теньент-драгун выскочил сбоку, галопом пронесся напрямик через кустарник и еще издали заорал:
– Срочное донесение! От капитана Уилера!
– Хотел бы я знать, что ловят кошки, – улыбнулся Лецке.
– Кошки ловят медведей, – шепнул Сэц-Алан, – по крайней мере наши кошки. Кто тут хотел драки?
Офицеры переглянулись и вновь уставились на драгуна, который уже добрался до капитана охраны. На вышедшего из боя гонец не походил, но лошадь успела хорошо пробежаться: Уилер шел последним, вслед за арьергардом. На всякий случай. Схваток после обвала не было, как, собственно говоря, не было и гаунау. Противники потеряли друг друга и найти вновь не особо спешили: и Хайнриху, и талигойцам требовалось прийти в себя.
– Давенпорт, Лецке, к маршалу.
Передние расступаются, пропуская адъютанта и офицера для особых поручений. Колонна стоит. Теньент докладывает, Савиньяк слушает. Очень спокойно, Леворукий бы его побрал. Сейчас что-то опять начнется, что-то пакостное.
– …мы решили, засаду устроим, если приблизятся, – частит драгун. И его никто не учит, как докладывать! – Не получилось – они, как на дорогу выехали, серый флаг подняли и в открытую двинулись. На дороге следов полно, трудно не догадаться, что здесь армия еще утром проходила. А где армия, там и мы неподалеку. Так и встретились… Уилер своих «фульгатов» там оставил, на всякий случай, а из наших я лучший наездник, да и конь мой порезвее остальных.
Савиньяк кивнул и повернулся к свитским. Чарльз не переносил этот его взгляд, пробегающий по лицам, словно по выставленным на стол закускам.
– Вайспферт, кто из знающих «медвежьи» повадки есть поблизости?
– Капитан Шлянгер.
– Очень хорошо. Давенпорт, ваша лошадь в порядке?
– Да.
– От нашего неугомонного друга Хайнриха прибыл парламентер. Вам придется его встретить, но пускать не самого глупого гаунау в гущу наших частей я не намерен. Везите его стороной, на подходе отправите гонца. Лецке, выделите им десяток гвардейцев.
2
Вопрос с увеличением поставок свежего мяса, овощей и вина был решен. Цена, которую, как дал понять явившийся на сей раз в одиночестве Панага, обеспечил лично он, вполне устраивала и Капраса, и его интендантов. И о лошадях для пополнения кавалерии договорились, и о работниках. Пара мелких казаронов из местных за очень скромную плату соглашалась предоставить для разного рода хозяйственных работ крестьян, чтобы маршалу не приходилось отвлекать своих новобранцев.
Очень неплохими были и присланные Хаммаилом вина. Капрас с удовольствием смаковал свое любимое белое и ждал, когда у гостя закончится овес и начнутся шпоры. Ждать пришлось недолго, «Курподай» заговорил о том, чего маршал и ожидал с тех пор, как до его сведения довели подробности учиненных приспешниками Лисенка зверств. Казар желал, чтобы несколько гайифских отрядов были выдвинуты к речонке с зубодробительным названием, разделявшей Кагету Лисенка, которую Капрас для удобства называл талигойской, и Кагету гайифскую, то есть, простите, Хаммаила.
