— Шляпу! — вспомнила я, глядя на длинный коричневый плащ. — Мне нужна шляпа.
— Она там, — улыбнулась Айви.
Я из любопытства поставила сумку, расстегнула молнию, отодвинула цветные маркеры Айви, которые мне не будут нужны, Дженксов пакет с инструментами, которыми он пользовался весной, когда был нормального роста. Потом вытащила незнакомую черную кожаную шляпу и напялила на свои локоны. Она подошла идеально, и мне стало интересно, когда это Айви ее для меня купила.
— Спасибо, — сказала я, убирая волосы с лица.
Кери смотрела на горизонт. Солнце уже зашло, и я знала, что она готова продолжать.
— Рэйчел? — окликнула она меня, и сердце у меня екнуло.
Я почти надеялась, что Трент будет не в силах выполнить обещание за меня заплатить, и я смогу сдать назад, не выглядя трусихой. Но тогда мне придется драться за собственную жизнь каждый раз, когда кто-нибудь вызовет Ала.
Айви тронула меня за плечо, и я, не придавая значения, кто чего подумает, уронила сумку и крепко ее обняла. Вампирский ладан заполнил ноздри, я закрыла глаза, чтобы не пролились слезы, и вдохнула этот запах, но шрамы даже не пикнули. Я расстроилась, и сердце сжалось от боли, что это может быть прощание навеки.
— На рассвете увидимся, — сказала я, и она отпустила меня, кивнув.
Я не могла больше ни на кого смотреть, и горло перехватило, когда я подняла сумку и встала на цементный монолит. Покосилась на Трента — на его лице была тщательно изображенная бесстрастность. Какая мне, к чертям, разница, что он будет себе думать?
Кери шагнула в первый круг, и я приподняла брови.
— Миниаса я в круге удержу, — сказала я, потом вдруг сглотнула слюну. — Если ты не ожидаешь появления Тритона.
Она обняла себя за плечи, и видно было, что ей хочется на освященную землю, но так же ясно было видно, что она останется, где стоит.
— Миниас пойдет за вами, если я не посажу его в круг и не удержу до рассвета. — Она стиснула зубы: — Шагайте быстро.
Я обернулась на маму, вспомнила, какой ментальной пытке подверг ее Ал, когда она поступила с ним так же.
— Кери…
— Я могу это сделать, — сказала она со страхом в глазах, и я тронула ее за руку. Ничто по эту сторону линий не помешает Миниасу на нас настучать, если он узнает, что мы делаем.
— Спасибо, — ответила я, и она улыбнулась испуганной улыбкой.
— Если провести ночь за разговором с демоном — это все, что я должна вытерпеть, чтобы ты осталась жива и чтобы помочь исправить вред, нанесенный демонами моему роду, то эти тринадцать часов будут проведены с пользой.
— И все равно спасибо. — Тревога меня не оставила.
— Я закрою внешний круг, — начала она болтать от нервного возбуждения. — Тогда никто не сможет помешать. А так как вызов и переговоры будет вести Трент, то внутренний круг для Миниаса будет ставить он. Я поставлю средний, чтобы удержать в нем Миниаса, когда вы уйдете.
— Трент? — воскликнула я, окидывая его оценивающим взглядом, и он покраснел. — Да я с привязанной за спину рукой поставлю круг в сто раз лучше, чем он!
Кери покачала головой:
— О прыжках договаривается Трент, так что именно он должен держать круг, — возразила она, но поморщилась, будто я нашла в ее плане дефект. — Когда он будет говорить, держи рот на замке, иначе Миниас использует это против тебя.
Я недовольно поджала губы.
— Держи рот на замке! — вдруг вспыхнула Кери и жестом показала Тренту, чтобы подошел ближе.
Трент вздохнул, сжал крепче рюкзак и шагнул через внешний меловой круг к нам внутрь. Кери поставила его рядом со мной, и он, несколько нервничая, придвинулся ближе. А я подумала, сколько в ее вспышке на самом деле тревоги. Тритон внушает ей ужас, а от Миниаса до сумасшедшей демоницы — только шаг.
Быстрее мысли вокруг нас из выбитого в цементе круга возникла мерцающая черная пелена. Я ощутила толчок в мыслях, когда Кери зачерпнула из ближайшей линии, и постаралась не дать раскрутиться приличному мотку безвременья, который накрутила раньше. Трент был не очень доволен, что Кери заключила его в круг вместе с ведьмой, которая однажды сдала его в ФВБ за убийство и с тем же успехом может сдать демону, чтобы избавиться от одной из своих меток. Доверяет, подумала я вдруг. Он мне доверяет — хотя бы в некоторой степени.
Я сделала вдох, чтобы успокоиться, глядя на еще два круга у своих ног. Они будут своего рода воздушным шлюзом. Трент поставит внутренний круг, чтобы удержать Миниаса, но когда мы уйдем, этот круг разрушится. И тогда демона удержит средний круг, поставленный Кери.
Кери посмотрела на Трента и кивнула:
— Как было на занятиях, — напомнила она, и Трент положил рюкзак и шагнул вперед. Он глянул на Квена, потом закрыл глаза, потом зашевелил губами, и я почувствовала без особого удовольствия, как он медленно берет энергию из линии и ставит круг. Это разница — как если резко выдернуть занозу или же тащить ее методично, медленно и больно. Я видела, что Кери тоже было это неприятно. Наверное, Квен его натаскал несколько, потому что сейчас ему не нужны были свечи для постановки круга.
— Яйца Варфоломея! — буркнула Кери. — А еще медленнее нельзя?
У меня губы расплылись в улыбке, но радость видеть неумелые действия Трента растаяла в волне жалости к себе, когда заиграла пелена безвременья. Аура у Трента была чистая, незамутненная — ярко-золотая, прошитая искрами поиска. Моя рядом с ней выглядела как измазанная дерьмом стенка.
Дженкс, подумала я. Куда к черту девался Дженкс?
— Айви, где Дженкс? — спросила я тревожно.
Она махнула рукой:
— Сказал, что посмотрит, как там его семейство.
Я оглядела сад, где сейчас не было пикси. На колокольне светилась пара незнакомых красных глаз, и я встрепенулась, пульс забился чаще, пока я не вспомнила, что это Бис. Я очень расстроилась, что Дженкс не захотел попрощаться. Но я его понимала.
Кери дала Тренту мое вещее зеркало, и я увидела в сгущающихся сумерках помрачневшее лицо эльфа. Да, штука эта была красива в тусклом свете — винно-красное стекло с протравленными линиями в виде пентаграммы вызова, со всеми ее рисунками и символами. Не знаю, считал ее Трент красивой или отвратительной, и не знаю, не потому ли Кери настояла, чтобы Миниаса вызывал он. Может быть, она пыталась убедить его, что ни мои, ни ее действия не свидетельствуют о нашей аморальности — разве что о непроходимой глупости.
Трент сглотнул слюну и опустился на колени на красный цемент. Стеклянный бокал он осторожно поставил перед собой и положил слегка трясущуюся руку на зеркало. У меня защекотало в носу, потом прошло, и когда меня пробрало противным чувством, будто я выпадаю изнутри наружу, я не удивилась, увидев, как Трент быстро несколько раз моргнул.
