— Я тебя не понимаю. Насколько я помню, ты утверждал, что Танелорн существует во всех временах и в каждом из миров. Если вечный город кажется тебе несколько необычным, разве от этого он перестал быть Танелорном?
Джерри вздохнул.
— Я думал, назначение Танелорна, возвышающегося над Добром и над Злом, даровать покой Бессмертным Воинам и Героям. Теперь я вижу, что ошибался.
— Ты полагаешь, нам грозит опасность?
— Что ты считаешь опасным? Для одного человека знание опасно, другому же оно необходимо. Все зависит от того, кто этот человек. Ты на своем опыте мог убедиться, что в благополучии таится опасность, но ведь ты с радостью подвергаешь себя опасности ради благополучия. Мы видим проблески истины, когда сталкиваемся с парадоксальными ситуациями, а следовательно — я мог бы понять это и раньше, — Танелорн — город парадоксов. Пойдем, Корум. Нам надо выяснить, почему мы оказались именно здесь.
Вадагский принц нахмурился.
— Хаос теснит Закон на десяти измерениях из пятнадцати. Гландит-а-Край готовится завоевать мой мир. Ралина исчезла. Нам нельзя ошибиться, Джерри. Мы слишком многим рискуем.
— Да. Всем.
— В таком случае, прежде чем войти в город, давай убедимся, что мы не стали жертвами чудовищного обмана. Вечный странник весело рассмеялся.
— Каким образом? Корум посмотрел на Джерри долгим взглядом, затем опустил глаза.
— Ты прав. Мы пойдем в Танелорн:
Они пересекли лужайку, озаренную голубым светом, очутились на широкой улице, по обеим сторонам которой росли голубые цветы. Воздух источал неуловимо-нежные ароматы, тишина звенела.
И Корум упал на колени и заплакал, не в силах вымолвить ни слова, чувствуя, что он с радостью отдаст свою жизнь за эту необъяснимую красоту. А Джерри положил руку на плечо Принца в Алой Мантии и прошептал:
— Ты нашел свой Танелорн.
Корум чувствовал необычную легкость во всем теле. Он почему-то не сомневался, что теперь ему все по плечу: победить короля Мабельрода, уничтожить Облако Раздора, которое заставляло людей бессмысленно убивать друг друга, отыскать Ралину, где бы она ни находилась.
Два друга шли вперед, каждую секунду ожидая встречи с жителями Танелорна, но улица оставалась пустынной. В конце ее виднелся большой голубой фонтан, рядом с которым стояла странная статуя. Глядя на нее, вадагский принц неожиданно подумал (хоть он и не смог бы объяснить, почему такая мысль пришла ему в голову), что всем его мытарствам пришел конец. Он ускорил шаг, и Джерри схватил его за руку.
— В Танелорне нельзя спешить, Корум. По мере их приближения контуры статуи становились все отчетливее.
На фоне воздушных строений вечного города она казалась довольно грубой и была не голубой, а темно-зеленого цвета. Существо стояло на четырех ногах и обладало четырьмя руками (две из них были скрещены на груди, две висели по бокам). У него были большая голова и человеческое лицо с плоским носом и большим ртом. Губы кривились в усмешке. Левая кисть одной руки (судя по остальным — с шестью пальцами) отсутствовала. Глаза сверкали созвездьями драгоценных камней.
— Он смотрит на меня, — прошептал Корум, как зачарованный.
Тело статуи тоже было усыпано драгоценными камнями, сверкающими всеми цветами радуги в голубом свете. Вадагский принц шагнул вперед, увидел одну из скрещенных на груди рук и замер на месте. Только сейчас он понял, кого видит перед собой, и кровь застыла у него в жилах, а сердце, казалось, чуть не выпрыгнуло из груди.
Губы статуи еще больше искривились в усмешке, руки, висевшие по бокам, медленно протянулись к Коруму.
А затем он услышал голос.
Голос этот был одновременно мелодичным и нежным, страстным и грубым, мягким и жестоким, ласковым и печальным. В нем сквозила ирония и чувствовались великий ум и великая мудрость.
— Ключ к моей свободе должен быть отдан добровольно.
Глаза из драгоценных камней сверкали и переливались; руки, скрещенные на груди, оставались неподвижными; четыре ноги были намертво прикованы к голубому пьедесталу.
Корум не мог вымолвить ни слова. Он сейчас походил на статую больше, чем существо, перед ним стоявшее. Джерри вышел вперед.
— Ты — Кулл, — спокойно сказал щеголь.
— Я — Кулл.
— И Танелорн — твоя тюрьма?
— Он стал моей тюрьмой…
— … потому что только вечный город, безвременный город в состоянии пленить такое могущественное создание, как ты. Я понимаю.
— Но даже Танелорн не способен удержать меня, если я завершен.
Джерри поднял безжизненную левую руку Корума и дотронулся до шестипалой кисти, искусно вделанной в живую плоть.
— Забрав то, что тебе принадлежит, ты станешь завершенным?
— Это — ключ к моей свободе, но я не смогу воспользоваться" им, пока он не будет отдан мне добровольно.
— Значит, мы, сами того не зная, были слепыми исполнителями твоей воли?
Силой мысли, которая не подвластна Танелорну, ты сначала объединил Троих в Одном, а потом завлек нас сюда? Мне следовало догадаться, что, кроме тебя и твоего брата, хоть вы и пленники, нет во вселенной никого, кто мог бы попрать все естественные законы, и основной из них: закон Космического Равновесия.
— Кулл и Ринн обладают такой силой, потому что они соблюдают только клятву верности, которую дали друг другу.
— Но вы ее нарушили и скрестили мечи. Ринн отсек тебе кисть руки, а ты выбил у него глаз. А затем…
— Он привел меня в Танелорн, и я не могу уйти отсюда вот уже вечность…
— А какое наказание ты придумал ему?
— Я сказал, что он будет искать без сна и отдыха свой глаз и найдет его только отдельно от моей руки.
— А глаз и рука всегда находились в одном месте.
— Как и сейчас.
— Поэтому поиски Ринна оставались безуспешными.
— Ты знаешь многое, смертный.
— Не удивительно, — пробормотал Джерри, словно разговаривая сам с собой. К сожалению, я из тех смертных, что обречены на бессмертие.
— Ключ к моей свободе должен быть отдан добровольно, — повторил Кулл.
— Это тебя я видел в Огненных Землях? — внезапно спросил Корум, обретая дар речи, но чувствуя слабость во всем теле. — И еще на холме у замка Эрорн?
— Ты не мог меня видеть. Но мое отражение не раз спасало тебе жизнь, а моя рука всегда убивала твоих врагов.
— Они не были моими врагами. — Корум с ненавистью уставился на шестипалую кисть. — Скажи, ты дал ей силу призывать мертвых мне на помощь? — Разве это сила? Обычный фокус. — Неужели твоя мысль так могущественна? — Она куда могущественней, чем ты думаешь. Но ключ к моей свободе должен быть отдан добровольно. Я не могу заставить тебя подчиниться моей воле, смертный. — А если я оставлю руку у себя? — Тогда мне придется ждать еще вечность, пока не начнется очередное Слияние Миллиона Сфер. Разве ты не понимаешь, что сейчас происходит?
