Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
– Что ж, все секреты уже раскрыты. – Пожимает плечами Леандро. – И раз моя жена целый месяц была занята тем, что делала из мальчишки мужчину, полагаю, он достаточно взрослый, чтобы услышать правду.
Но Клэр знает, что это не так. Пип рыдает, как ребенок, не в силах вместить всего этого. Клэр тоже не способна это вместить.
Входят двое молодых людей в темной форме и фуражках карабинеров. В некотором замешательстве они обводят взглядом странное общество, собравшееся в гостиной.
– Вы всех задержали?
– Да, синьор Кардетта.
– Сколько убитых?
– Семеро. И двадцать один раненый.
– А моя племянница?
– Цела и невредима. Ее доставить в участок с остальными?
– Нет, пусть мои люди пока поместят ее где-нибудь здесь под надзором.
– Паола? – спрашивает Клэр. Какая-то мысль крутится у нее в голове, не давая покоя. – Как же… ребенок? Ее нужно отпустить к ребенку.
– В свое время, – отвечает Леандро тоном, не терпящим возражений. – Сначала я должен поговорить с ней. И заберите вот этого. – Он указывает на Бойда. – Карабинеры переглядываются. – Да, да, – уведите его! Он застрелил моего племянника, Этторе Тарано, хладнокровно, из мести. Мы все свидетели. Его нужно взять под стражу и отправить в Бари, чтобы отдать под суд.
– Да, мистер Кардетта.
– Пожалуйста, пошлите кого-нибудь за ребенком Паолы. Он не может оставаться один, он слишком мал, – говорит Клэр.
– Может, ей стоило подумать об этом прежде, чем она пришла сюда грабить меня! – Все вздрагивают от его внезапного возгласа, но глаза Леандро предательски поблескивают. Он устремляет их на Клэр, но она выдерживает его взгляд. Этторе мертв, и больше ей нечего бояться. Леандро смягчается. – Ладно. Отправьте кого-нибудь на Вико Иовия, Тарано снимают там комнату во дворе. Возьмите ребенка и принесите сюда. – Карабинеры кивают. – Ты что-нибудь хочешь сказать мужу, прежде чем его уведут? – спрашивает он Клэр.
Два офицера поднимают Бойда на ноги, и он устремляет на нее взгляд. Его лицо осунулось и блестит от испарины, он бледен, словно сыворотка, длинное тело плохо его слушается. Он смотрит на нее пустыми глазами.
– Ты была совершенством, – говорит он. Голос у него не просто безучастный, а совершенно бесцветный, замогильный. – Ты была совершенством. Ни один мужчина не прикасался к тебе, пока… пока ты не отдалась этому… крестьянину… – Он судорожно сглатывает, словно его мутит от одной этой мысли. И тут она слышит в его голосе презрение, даже отвращение: – Ни один мужчина никогда не прикасался к тебе. Ты была чиста. – Бойд встряхивает головой, и она понимает, что он имеет в виду. Еще раньше ей казалось, что они никогда по-настоящему не занимались любовью, всегда отгораживались друг от друга. И теперь она знает, что это и была его цель – сохранить ее в неприкосновенности. Та сука – называл он маленькую Кристину Хаверз после их романа. Та шлюха.
– Ты еще смеешь упрекать меня? – тихо говорит она. – Этторе дважды мужчина, не в пример тебе. Он сто раз мужчина! – Ее голос начинает повышаться, ей хочется побольнее ранить его этими словами. – Никогда я не любила тебя так, как его! И я обожала заниматься с ним любовью!
– Заткнись! Заткнись, ты, шлюха! – рычит Бойд.
– Хватит! Уведите его, – велит Леандро.
В наступившей тишине карабинеры уводят Бойда, ковыляющего между ними. До Клэр вдруг доходит, что она дважды упомянула Этторе в прошедшем времени, дикий, неукротимый вой вырывается из ее горла, и она не может с собой совладать. Она прижимает руки ко рту, но звук пробивается у нее между пальцами, и она чувствует запах крови на своей коже: ее руки залиты кровью Этторе.
Солнце, как обычно, поднимается над массерией Дель-Арко, словно новый день ничем не отличается от предыдущего. Слуги, вооружившись швабрами и ведрами, оттирают кровь с камней, которыми вымощен двор. Клэр заглядывает в комнату Пипа и по ровному дыханию определяет, что он еще спит, после этого босиком, в сорочке выходит на террасу и принимается наблюдать за уборкой. Она до сих пор не может осмыслить того, что увидела, услышала и узнала. Что Марчи соблазнила Пипа и тот верит, что любит ее. Что Марчи была влюблена в Этторе. Что Бойд убил Эмму, когда та оказалась не столь совершенной, как он ожидал. Что Бойд убил Этторе и целился в нее, даже спустил курок. Клэр ничего не чувствует при мысли о том, что в барабане не оказалось пули. Она не задумывается над тем, радоваться этому или печалиться, это мало ее заботит. Этторе мертв. Ничто из пережитого, ничто из того, что стало ей известно, не выстраивается в ее голове в сколько-нибудь ясную картину, в картину, которую она могла бы осмыслить и понять. Это какая-то чудовищная сумятица, и всякий раз, как она чувствует некоторое облегчение оттого, что ей не придется больше видеть Бойда и что он ей не опасен, тут же поднимается волна жгучей боли при мысли о том, что Этторе больше нет. Это лишает ее сил. Попытка осознать это лишает ее сил.
Она снова идет в комнату Пипа и некоторое время смотрит на спящего юношу. Комната наполнена его запахом – едва уловимым ароматом его кожи, волос, дыхания. Сон поможет ему оправиться от двойного потрясения: он лишился отца и теперь перед ним встала необходимость переписать историю своей жизни, а кроме того, он должен пройти через болезненный процесс отделения правды от лжи и обмана. Клэр кажется, что сон окутывает его, словно кокон, что в этом оцепенении незаметно происходит некая метаморфоза, и ей остается только ждать, каким явится он после пробуждения. Потом ее мысли обращаются к Марчи, к тому, как она использовала его, и в ее душе вскипает злость. Она старается не сосредотачиваться на этих мыслях. Марчи еще не спускалась из их с Леандро комнаты на верхнем этаже, куда она скрылась в какой-то момент ночью. Сейчас самое большое желание Клэр – это уехать и никого больше из них никогда не видеть. Забрать Пипа и уехать. Она думает обо всех тех часах, что он провел с Марчи в мышиной комнате, слушая музыку и якобы репетируя пьесу, которая никогда не будет поставлена. Она думает о пыльном старом диване, который они притащили туда якобы для того, чтобы на нем сидела Клэр, приходя на их репетиции. Возможно, для Марчи это и была игра, но для Пипа все было по-настоящему. «Я защищал тебя, – сказал он после того, как выстрелил в Этторе. – Как и обещал». Она представляет Марчи, разыгрывающую из себя беззащитную, испуганную женщину, чтобы Пип почувствовал себя мужчиной. Все это так нетрудно вообразить. И теперь она понимает, откуда Леандро узнал о предстоящем налете как раз вовремя, чтобы успеть приготовиться к обороне. От Марчи, которая услышала об этом от Пипа, поклявшегося Клэр не говорить ни единой живой душе ни слова. Но Клэр не винит Пипа, только себя. Она бросила его ради Этторе, оставила в одиночестве, в растерянности – с незажившей раной, которую Марчи взялась залечивать.
Клэр не может есть. Даже когда руки у нее начинают трястись от голода, а при резких движениях перед глазами появляются черные точки. Карло снова вернулся на свой пост у ворот. Его нос распух и посинел, кожа между бровей рассечена, глаза налиты кровью. Когда Клэр просит у него прощения, он отворачивается и не отвечает. Он пытается изобразить каменное безразличие, но он слишком юн, слишком мягкосердечен, и слезы наворачиваются ему на глаза. Клэр спрашивает его, где Паола Тарано, и Карло указывает на лестницу за спиной, по-прежнему отводя взгляд, и она молча поднимается наверх.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
