Книга Номер 16 - Адам Нэвилл

— Господи! Да твою ж мать! — выпалил Арчи, окинув взглядом стены. — Никак не могу привыкнуть.

Куин стоял рядом молча. Он только моргнул пару раз, словно на ярком солнце.

— Как думаешь, что это за хрень? — спросил Арчи, упираясь руками в бока в изножье неприбранной кровати.

Куин не захотел или не смог ответить. Прошло четыре недели с тех пор, как за комнату было уплачено в последний раз, и примерно столько же с момента, когда Сета видели в последний раз. Полиции, когда за постояльцем явились стражи порядка, они сказали то же самое.

Хозяину следовало проявлять побольше интереса к Сету, просто не хотелось лишний раз любопытствовать. У каждого имеются свои причины, чтобы жить в «Зеленом человечке». Причины, о которых не говорят. Поселиться здесь можно тогда, когда не остается иного выбора. А Сет был очень хорошим постояльцем — всегда вовремя платил и никого не беспокоил. Поэтому Куин не заволновался, когда тот немного опоздал с оплатой. Но четыре недели это уже слишком, кроме того, хозяину не хотелось, чтобы легавые снова совались в паб.

Когда месяц назад Арчи показывал комнату полиции, в ней было пусто, точно так же, как во все остальные разы, когда Куин пытался постучать или заглянуть в замочную скважину. Такое уже случалось раньше: человек живет здесь, иногда даже не один год, а потом вдруг исчезает, не сказав ни слова. Подвал забит вещами прежних жильцов. В «Зеленом человечке» не вели учетных книг и не задавали вопросов. В этом и заключалась прелесть меблированных комнат. Можешь проводить время за пределами гостиницы как угодно. Пока платишь семьдесят фунтов в неделю и никому не причиняешь неудобств, никто не станет задавать вопросов.

Но теперь Куин вроде бы припоминал, что Сет рассказывал о своих занятиях живописью. Обмолвился разок, давным-давно. Вроде бы. Хозяин толком не помнил. Но то, что Сет рисовал здесь, было очевидным фактом. Доказательства остались на стенах и на полке.

— А что делать с этим дерьмом?

Арчи указал на кучу одежды в углу, тюбики из-под красок, засохшие кисти, листы с набросками, раскиданные по пыльным простыням на полу, белое блюдце с горой изломанных сигаретных окурков и рюкзак у холодильника.

— Куин?

— Что?

— Я говорю, что с этим делать?

Куин оторвал взгляд от красных пятен на камине. Все равно что наблюдать вскрытие трупа.

— Оттащи в подвал. На случай, если он явится за вещами.

Арчи кивнул, затем взглянул на стену напротив двери.

— Бедняга совсем рехнулся. Сомневаюсь, что мы когда-нибудь увидим его.

Куин посмотрел на профиль Арчи, желая, чтобы тот развил свою мысль или же просто обменялся с ним понимающим взглядом. Но в следующий миг хозяин уже не знал, чего хочет на самом деле. Не понимал, что видит на этих стенах, что творится у него в голове, когда он глядит на них. Картины вселяли в него неуверенность и какое-то болезненное чувство, словно его что-то тревожит до тошноты. А потом Куин вовсе перестал понимать, на что вообще смотрит.

Арчи помотал головой.

— Это что, лицо или морда? Собака какая-то. Похоже, там сплошные зубы.

Старик говорит, чтобы как-то заглушить потрясение, какое они оба испытали, когда зажгли свет и отдернули жидкие занавески. Они должны были бы разозлиться, увидев испорченные стены, или развеселиться и поиздеваться над тем, что натворил Сет. Даже преисполниться восхищения при виде мастерства, с каким художник сумел воплотить свои персонажи, поражающие зрителя с первого же взгляда. От которых захватывает дух. Но Куин не ощущал ничего, кроме тревожной неуверенности, которую не выразить словами, и желания крепко зажмуриться. Он больше не хотел на это смотреть.

— Простыни оставь на полу и сегодня же все закрась. Принеси белую эмульсию, оставшуюся от кухни, и покрой стены в два слоя.

— Возьму тогда валик.

— Да мне плевать, что ты возьмешь, только избавься от этого! Хочу, чтобы к пятнице комната была сдана. Кузен Кенни расстался со своей бабой, он ищет жилье. Пусть перекантуется здесь.

Арчи кивнул, не сводя со стен глаз. Куин вышел.

— Господи! — воскликнул Арчи.

Он покачал головой и снял очки.

Комнату надо красить вслепую, тогда он, по крайней мере, не сможет в подробностях рассмотреть тварей, которые карабкаются по стенам и ползут по потолку.

Но эти картины, даже замазанные, он вряд ли когда-нибудь забудет.