— Ты не должна умереть, Розетта, — шептала Роза.
Летними вечерами темнота приходит в Лондон поздно. Тем, кто любит бродить под покровом ночи, остается меньше времени на это. У мисс Горди после путешествия был изможденный вид. Она надела очки и была очень удивлена, когда узнала посетителя, постучавшего в их дверь. Мисс Горди быстро впустила его в дом, представив, как изумятся старые джентльмены, если вдруг решат нанести ей визит вежливости и обнаружат у нее в гостях француза. Она крепко заперла дверь.
— Я так рада видеть вас, месье… но любой француз подвергает себя большой опасности, находясь здесь!
Она провела его в свою заваленную книгами и газетами комнату.
— Да, мадам, — хмуро ответил он. — В Дувре я уже подумал, что пришел мой последний час. Одного из моих соотечественников, по какому-то делу прибывшего туда, застрелили, услышав, что он говорит по-французски. Я не могу рисковать, оставаясь здесь надолго. Я должен покинуть вас перед рассветом. Но… я здесь. — Он посмотрел на нее. — Вы вернулись в целости и сохранности, благодарение Богу! Но… вы очень похудели, мадам.
— Мы вернулись всего лишь десять дней назад, месье Монтан, мы еще не пришли в себя. И очень переживаем из-за болезни бедняжки. У нас нет служанок, никого нет, мы сами носим уголь. Вот и прекрасно! Это не имеет значения. Мы наконец дома. Но, — она удивленно посмотрела на него, — как вы узнали? Невероятно!
— Мэтти написала письмо, которое доставил мне один французский торговец, собиравшийся в Париж.
— Правда?
— Она написала обо всем, что случилось с вами. И о вашем участии в этой истории. Мадам, вы невероятная женщина. Пересечь мир в одиночку таким необычным способом. А… вы все трое в безопасности?
— В безопасности? — Она пристально посмотрела на него. — Мы так рады, что вернулись домой, но… — Мисс Горди резко села за стол, словно ощутив внезапную слабость в ногах. Она провела рукой по лицу. — Месье… дорога назад была похожа на кошмар: чужие порты, чужие доктора и война. Ребенок так болен. И эта офтальмия, о которой Мэтти должна была вам написать… — Он кивнул. — И постоянно солдаты, беспокойство из-за Джорджа Фэллона, следующего за нами! Я думала, что не перенесу это путешествие. Но Роза держится молодцом. Она не отходит от ребенка ни днем ни ночью. Я лично считаю, что только ее воля и вера не дали ребенку умереть в дороге — какая-то твердость характера, которую я раньше не замечала у нее. Мы пригласили английских докторов. Они приходят каждый день, но, месье, они настроены пессимистично. Жизнь девочки кажется мне, как и Розе, слабым огоньком свечи, который может в любую минуту потухнуть. Для Розы это будет ужасным ударом. Она, конечно, начинает нервничать каждый раз, когда стучат в дверь. Джордж решил, что ребенок не должен жить, как напоминание о позоре брата, но Розе удалось вырвать ее из его лап. Я думаю, он ей этого не простит.
Очки мисс Горди упали на пол среди книг и бумаг, разбросанных повсюду. Пьер нагнулся и поднял их.
— Я рад видеть, что некоторые вещи не меняются, мадам, — заметил он, улыбаясь. — Я видел эту комнату с книгами и газетами, когда был здесь в прошлый раз. Тогда кое-кто пытался поджечь вашу кухню!
Они рассмеялись, но смех их замер, когда они посмотрели вверх, где на втором этаже находилась Роза с девочкой.
— Месье Монтан.
— Да, мадам?
— Я думаю… я думаю, что Роза будет очень рада видеть вас.
Он поднялся наверх, зашел в пустую гостиную, огляделся, вспоминая ту летнюю ночь, когда он предложил Розе руку и сердце, а она ему отказала.
— Розетта, — нежно позвал он.
Она вышла из соседней комнаты. Роза была очень удивлена, словно увидела призрак. Пьера потрясли происшедшие в ней перемены. Ее лицо было таким истощенным, бледным и напряженным, что она стала выглядеть намного старше своих лет.
— Пьер! — Она недоуменно уставилась на него, оперлась о стену, чтобы не упасть. — Как? Как ты… — Она судорожно пыталась найти подходящие слова и не могла. — Так ведь… война… ты…
— Роза. Розетта.
— Но…
— Мэтти нашла человека, который привез мне в Париж письмо.
— Мэтти писала тебе?
Она представила Мэтти и то, как много лет назад она сидела на Брук-стрит, изучая грамоту.
— Месье Корнелиус Браун, который, как я понимаю, является ее мужем, помог ей написать письмо.
— Где Джордж?
— Я не знаю, Розетта.
Когда он приблизился к ней, она не двинулась с места, словно не смогла. Тем не менее, она заметила, что он одет во все черное, а волосы собраны в хвост, как у английского капитана. Пьер посмотрел на изгиб ее длинной тонкой шеи, длинные волосы. На ее белой сухой коже он различил красные пятнышки. Пьер просто обнял ее. Пару секунд она не двигалась и молчала. Потом тоже обняла его, почувствовала его высокое теплое тело, которое было так близко, ощутила запах пота мужчины, который долго ехал верхом. Он услышал, как она облегченно вздохнула и расслабилась, прижавшись к нему. Пьер вдыхал запах волос Розы. Так они и стояли на улице Саут-Молтон-стрит.
Наконец она провела его в соседнюю комнату. Там лежал ребенок, рядом с кроватью горела лампа. У девочки была оливковая кожа и измученный вид, как у дочери цыгана или нищего. Роза услышала, что Пьер шумно вздохнул, приблизившись к кроватке. Ребенок не спал. Возможно, он прислушивался к звукам города или звукам другой жизни, отдававшимся в ее маленькой головке. Было ясно, что один ее глаз вылечить уже невозможно. Однако она внимательно посмотрела на Пьера.
— Но… конечно…
— Да, — сказала Роза.
Несмотря на болезнь, не возникало сомнений в том, что отцом девочки был Гарри. Пьер Монтан никогда не забыл бы мать Гарри после памятного случая на Беркли-сквер. Девочка посмотрела на него — маленькая больная копия вдовствующей виконтессы.
— Я назвала ее Розеттой, — заметила Роза.
Пьер не мог отвести от ребенка удивленного взгляда.
— La pauvrette![96] — сказал он. — Она такая маленькая, однако ей уже должно быть… почти два года.
Он запнулся. Роза поняла, что он вспомнил о ее матери, забитой камнями насмерть в темных переулках Александрии.
— Она мало ест. Я не знаю, спит она или просто лежит, ровно дыша. — Роза устало тряхнула головой. — Она никогда не улыбается. Это расстраивает меня больше всего.
Пьер молчал. Он мысленно вернулся в Египет.
— Она жила в пустыне, в другом мире. Теперь, — он обернулся и посмотрел ей в глаза — Роза поняла, что он все еще любит ее, — она живет на улице Саут-Молтон-стрит с красивой и отважной дамой, которая пахнет лимонами.
Ребенок молча смотрел на них.
— Пьер. — Роза глубоко вздохнула. — Пьер, что бы ни случилось… я знаю, что ты самый умный, добрый… самый добрый человек, который… прости меня, у меня мысли путаются. Я знаю, что сейчас не время и не место, все изменилось…
